Отсчёт пошел! - [6]

— Подвальный просит, — объяснил я жене.

— Кто?

— Ну тебя, — махнул я рукой и поспешил обратно.

— Вот, — я протянул камень Подвальному.

— Благодарю, — он радостно принял оселок и не мешкая начал точить ножик.

Про меня он будто забыл, что меня не устраивало.

— Можно вопрос?

— Да-а-ва-ай, — обреченно кивнул он.

— А вот в полуподвальном помещении кто живет, Полуподвальный?

Тогда мне казалось это смешным. Я ожидал от нового знакомого улыбки или легкой усмешки. Хоть что-нибудь. Мимо!

— А на чердаке Чердачный? — хмуро произнес он, — Если следовать твоей логике.

И видя мое смятение, пояснил:

— Полуподвальным помещением заведует или Домовой, или Подвальный. В зависимости от обстоятельств, как то: общий объем здания, количество этажей и жилых комнат, наличие складских помещений. Вентиляция тоже играет важную роль. Ну и так далее.

О как! Целая наука!

— А у нас ты давно?

— С закладки фундамента.

Он воодушевленно точил свой нож и я уже не хотел его отвлекать, а просто любовался работой. Странный тип, непохожий вообще ни на что, но с вековой мудростью в глазах. И смотрит на меня, старика, как на несмышленого.

Вот он закончил заточку и с удовольствием попробовал пальцем острие ножа.

— Благодарю, командир, — он отсалютовал и скрылся за банками.

— А много крыс уже убил? — крикнул я.

— Тебе нужны их трупы? — донеслось из темноты.

— Да нет, не очень.

— А живые?

— Тем более.

— Вот и мне без надобности.

Из темноты вылетел оселок, я ловко перехватил его на лету.

— Я их отпугиваю.

Мысли, как надоедливый рой пчел, накинулись на меня. Каждый ли день встречаются Подвальные, учитывая, что раньше я о них ничего не слышал? О Домовых — да, о Подвальных нет вообще никакой информации. Даже Википедия молчит.

— А тебе там комфортно? Может принести что-нибудь? Одеяло, плед? У меня есть. А может телевизор поставить? Скучно же.

Из темноты раздался голос, будто терпеливо объясняющий неразумному ребенку:

— У меня всего ровно столько, сколько нужно. Вашего ничего не надо. Пропадаете сами, так меня не тащите с собой в пропасть.

— В какую еще пропасть? — удивился я.

— В пропасть пустоты.

Явно он знает больше, чем объем нашего дома и отпугивания крыс, подумал я.

— Пояснить можешь?

Подвальный вышел на свет.

— Помнишь, как ухаживал за женой?

— Ну…, — начал было я, но он перебил.

— Вспомни, что говорил ей, какие комплименты выдумывал, что из всех ухажеров она выбрала тебя. Каждое твое слово в предложении было как жемчужина в бесценном ожерелье. Заслушаешься! А сейчас?

— А что сейчас? — но было уже все понятно.

— А сейчас из красноречивого оратора ты превратился в пустозвона. Говоришь много, но твоя речь не ярче осколков стекла в ночное время. Тебя слушают так же равнодушно, как шум холодильника, а не прислушиваются, как к прекрасной мелодии. Твоя речь пуста, а пуста она у пустого человека.

Так как мне нечего было сказать, настолько его слова оглушили меня, он закончил:

— Бывай, командир. Без обид.

Послышался шорох, звякнула одна из банок, стало тихо.

— Ну что? Что? — набросилась на меня жена, как только я вошел в дом.

— Да ничего, — пробормотал я.

— Ну, как это, ничего? — не унималась она.

Почему-то захотелось побыть одному, что раньше за мной не замечалось.

— Кто это там такой был? Я поняла, что «подвальный», но…

— Ты можешь хоть немного помолчать? — устало попросил я.

— Это я-то помолчать?

Никогда еще жена не была такой удивленной.

С того дня, как говорит супруга, меня будто подменили. Да я и сам это чувствовал. Стал чаще уходить в лес, особенно вечером, чтобы просто посидеть на каком-нибудь пне и послушать пение птиц и шум ветра в ветвях сосен. И если раньше я не затыкался, особенно подвыпивший, то теперь мне тошно стало болтать без передыху и тем более — нести какую-нибудь околесицу. В гости ходить стал реже, вначале больше слушал, потом и слушать перестал. Где что продается, кто кому морду набил, извините — осточертело. К нам тоже соседи перестали заглядывать после того, как я решил процитировать Бродского. Телевизор хотел выбросить, да жене он был ну очень нужен. Там же эти ток-шоу…

К кому я не переменил свое отношение, так это к внукам, уж с ними-то отрывался по полной. Думаю, Господь не взыщет…

А через полгода после знакомства с Подвальным у нас случилась беда. Уж не знаю, Домовой ли не доглядел, или старая проводка закоротила, только дом пылал так сильно, будто говоря — один раз живем.

Все снесло огненным ветром — мебель, одежду, накопления на похороны. Супруга бегала вокруг пожарища и рыдала, а мне, честно говоря, было жаль только фотоальбом и… Подвального.

В день нашего отъезда (дети позвали к себе в город) я выломал остатки почерневшей двери и осторожно спустился в подвал. Банки с соленьями, до которых не дошла очередь, стояли целехонькие на полках и пусть стоят себе дальше. Инструменты я тоже решил оставить. Коса, лопаты, грабли — ничего из этого в городе не понадобится, хотя и они остались не тронутые пожаром. Огонь не проник сюда, только доски в потолке обгорели, и щели между ними стали шире, сквозь которые виднелось небо.

— Эй, сосед! — позвал я.

Извне доносились звуки дня, переговаривались сыновья, ожидающие меня возле машины, но в самом подвале было тихо. Я даже слышал стук сердца.