Отрыв - [16]

Но рой автономен. И я уже вижу их нацеленные на меня хищные жала.

Успеваю заложить "обратную петлю", на мгновение сбив рой с толку - они забирают чуть ниже, а я ухожу круто вверх, такое ощущение, будто тащу вставшую на дыбы машину мышцами живота; и тут же заваливаюсь на спину, в "мёртвую петлю", обхожу "Ос" по кругу и ныряю под них, пока они разворачиваются. Теперь я ниже, могу прорываться в горы. Уходить от "Ос" по прямой бессмысленно, у них скорость вчетверо против моей. И на орбите догонят. Единственная надежда - обмануть в манёвре. Хотя у них и манёвренность неплохая, маленькие ведь, лёгкие.

И не отстреляешь, некогда. Много их, и слишком близко.

Впрочем...

Я даю назад залп - неприцельный, на авось - и сваливаюсь в штопор. Несколько передних "Ос" вспыхивают брызгами осколков, это на долю секунды дезориентирует остальных. Нет, они меня не потеряли - чересчур умны для этого - но чуть-чуть отрыва я себе отыграл.

Ладно, значит, так и пойдём. Залп - петля. Залп - штопор. Ещё. Рывок. Петля. Залп. Шипят перегревшиеся пушки. И прости меня господи, я уже не знаю, где в этой круговерти верх, где здесь низ.

"Ос", вроде, меньше не стало. И правда, вряд ли я многих сбил. Может, и никого. Повредил - в лучшем случае. А вот рассеять рой мне удалось. Только я не уверен, что для меня это хорошо.

И всё же я пока цел.

Вокруг клубится желтоватый туман, но я понимаю только то, что мне стало хуже видно. Совершенно неожиданно - словно вырос тут за мгновение - на меня вываливается испещрённый камнями склон. Как-то странно вываливается, надвигаясь сверху по диагонали. Уворачиваюсь от него, едва не сталкиваясь с "Осой". Проскочила. С удовлетворением вижу сзади вспышки - несколько ракет поцеловались с горой.

Мелькает мысль - интересно, где сейчас охотники. Не врубиться бы в своих.

Я верчусь, петляю меж склонов, и вдоль всей моей кучерявой траектории глухо рокочут каменные осыпи, спровоцированные ударом воздушного потока, и то тут, то там расцветают взрывами нашедшие свою смерть "Осы". Ракет явно стало меньше, зато теперь эти маленькие смертоносные игрушки выскакивают с самых неожиданных направлений. Мне кажется, что я танцую какой-то сложный менуэт, забыв разучить из него основные па, а наградой выставлена моя собственная жизнь, и от того, сумею ли я угадать следующее движение партнёрши, зависит, кто получит этот приз. Временами я вроде бы даже слышу музыку.

Едва не чиркаю крылом по иззубренному скалистому выступу, и тут же прямо подо мной гремит взрыв. Кувыркаюсь, отброшенный взрывной волной, вою от обжигающей боли в крыле. Чудом миную надвинувшийся карниз. Выравниваю машину.

Ничего, лететь могу. Бифлай - космоатмосферник, он и без крыла летать способен, вот маневрировать эффективно - уже нет. А у меня только ребра стабилизирующие смяты. Ну, не только... Но я ещё вполне. Правда, машину отчаянно тянет вправо, да отчего-то скрипит на зубах непонятно как попавший в герметичную кабину песок. Или это фантом?

Танцор охромел, но и партнёрша подустала. Замедляется дёрганый ритм дикого менуэта. Из последнего виража я не выхожу - выкарабкиваюсь, выволакиваю неуклюже рыскающую леталку со скрипом и скрежетом, насилуя себя, машину и законы физики. И вдруг понимаю, что больше не вижу ракет.

Несколько мгновений я сам себе не верю.

Ещё какое-то время уходит на то, чтобы сориентироваться.

И я ползу на базу, прячась в облачном слое, только теперь обнаружив, что остался без связи - когда она успела выйти из строя, я так и не заметил.

***

На базе меня не ждали. И едва не сбили системой противоракетной защиты, не поверив глазам и приборам. Хорошо, что система сработала чётче человека - опознала своего.

Я приткнул леталку поближе к ангару, вышел из слияния и ещё долго сидел неподвижно, глотая текущую из прокушенной губы кровь и тупо глядя на бегущих по полосе людей. Все казалось немножко нереальным.

Первым голову в кабину сунул механик.

- Живой? - спросил он, и такая неожиданно искренняя радость прозвучала в его голосе, что я ошеломлённо поднял глаза. - Вот и ладушки. Сам вылезешь, или помочь тебе?

Не знаю, как он перевёл моё неопределённое мотание головой, но вылезти помог. И очень кстати - шатало меня здорово.

Подбежавший медик суетился с каким-то прибором, все норовил посветить в глаза. Механик отстранил его вежливо, но твёрдо, пробурчал беззлобно:

- Ну, куда ты сунешься? Дай отойтить человеку.

- Не мешайте! - оскорбился врач.

И тут же поинтересовался делово:

- Аппарат повреждён?

- Ну.

- Баранки гну, - выдал медик неожиданно, и резко перешёл на "ты". - Он нейродрайвер, помнишь? Так что мотай-ка в сторонку и дай мне поработать. Булку не забыл?

- Ну, то Булка, - проворчал механик, всё же чуть отодвигаясь. - А мой летун не такой. От "Ос" отбиться - это тебе не фунт изюма.

- Такой, другой, - досадливо поморщился врач, направляя мне в зрачок тонкий мельтешащий луч. - Зовут его как?

- Джалис фамилия, а имя не помню.

- Зато сразу - "мой летун". Даже имени не знаешь.

Мне надоело, что они ведут себя, будто меня тут и нет вовсе, и я сказал:

- Данил.

- Ага, - чему-то обрадовался медик. - Уже неплохо. И что у нас, Данил, болит?