Отряд под землей и под облаками - [5]

Наевшись до отвала, ребята притихли, склонились к столам. От домотканых скатертей исходит особый свежий запах. Темнеет. На небе показались звезды. Только бы добраться со своими пожитками до второго этажа старой школы. А там ребят ждут набитые сеном тюфяки, сшитые мамиными руками.

Заскрипели старые ступеньки под ногами детворы. Запели старые дверные петли. Из просторного класса вынесены парты. Широкие окна распахнуты настежь. Свежий вечерний воздух наполняет комнату. Еще достаточно светло, чтобы каждый из ребят узнал свой тюфяк на полу.

— Вот мой тюфяк! А вот мой! — раздаются радостные крики.

А один тюфяк лежит в стороне у стены — учительский!

Дети разомлели от сытной еды и свежего деревенского воздуха. Еле-еле стянули с себя одежду и ботинки. Обхватили покрепче набитые пахучим сеном тюфяки, зарылись в них носом, укрылись потеплее и заснули.

Около одиннадцати часов полная луна посеребрила своим светом белые стены класса. Зашевелились спящие ребята. Забеспокоились. Забормотали что-то во сне. Чмокают губами, как грудные младенцы.

Но вскоре успокоились. За окном в раскидистых кронах фруктовых деревьев тяжелые капли росы падают с одного листа на другой. Далеко за околицей лает собака. Ей вторят собаки из других деревень. На колокольне часы бьют одиннадцать.

В одном углу слышен шорох и вздохи.

— Кто это вздыхает? — спрашивает учитель.

Никакого ответа, только кто-то вздыхает еще громче.

— Кто это вздыхает? — настаивает учитель и настороженно поднимается на своем тюфяке.

— Я! — пищит чей-то печальный голосок.

— Кто это «я»?

— Францек…

— Ты почему не спишь, как все ребята?

— Я хочу вас о чем-то спросить…

— Спроси, только потихоньку.

— Скажите, этот месяц сейчас и в нашем городе светит? На кровать, где спит моя мама?

— Светит. Он всю землю озаряет. А ты почему спрашиваешь?

— Просто так… Нипочему!..

— Тогда спокойной ночи, Францек! И постарайся заснуть.

— Постараюсь. Спокойной ночи!..

Но через несколько минут слышится всхлипывание. Приглушенное, а потом все более громкое. Учитель вскакивает, подходит к Францеку, присаживается к нему на тюфяк.

— Ты о чем плачешь?

Францек указывает на грудь и сквозь рыдания произносит:

— Вот здесь… Болит вот здесь… Я хочу к маме. Я заболел… Напишите, пусть моя мама приедет… Дайте ей телеграмму… Прямо сейчас. Пусть сразу же едет сюда… Я пока не буду спать. Буду ждать ее до утра…

Учитель уговаривает Францека. Гладит его русую голову. Загораживает собой от яркого света луны. А Францек заливается тихими слезами. И дрожит как в лихорадке. Учитель долго сидит возле Францека, подтыкает со всех сторон одеяло, и мальчик наконец засыпает.

Ясная деревенская заря будит учителя ранним утром. Он оглядывает класс. Многие тюфяки пусты, а ребята крепко спят на голом полу: скатились во сне со своих постелей. Учитель осторожно перекладывает их на мягкие сенники и укрывает.

А Францек? Он не на полу. Обеими руками вцепился в мамин тюфяк и спит, уткнувшись в душистое сено.

Горлица

Кое-кто из ребят проснулся в то утро необычно рано. Другие, наоборот, никак не могут оторваться от теплых тюфяков. Но в семь часов все уже на ногах и умываются. Благоухает дешевое мыло. С нижнего этажа доносится приятный аромат кипяченого молока. Дразнит носы и желудки.

Во дворе снова накрыт стол. Ребятишки, те, что попроворней, уже пьют горячее молоко. А растяпы отстают. Они еще не успели одеться. Или натянули рубашки наизнанку…

Францек хмурится, не выспался Францек. Он еще в пижамных штанах. Одной рукой придерживает их, а в другой держит зубную щетку. Не знает, что ему делать. Как справиться со всем. А что с его вещами? Чемодан раскрыт, вещи разбросаны по полу, словно в лавке старьевщика. Приятели его давно пьют горячее молоко. И какое! Густое, желтое. Выпьешь пол-литра такого молока, раскраснеешься, кровь горячей струей разольется по телу, а ноги запросятся в пляс.

Учитель повел своих ребят в крестьянскую усадьбу. Цепная собака встретила их лаем. А четверо разномастых щенят бросились им навстречу. Ребята так и покатились со щенками на траву. Возятся с ними, гладят, прижимают к груди. А мать их встревоженно лает.

У порога кошка с тремя котятами греется на солнце. Ребята кинулись к ним. Ласкают котят. Встревоженная кошка вертится под ногами. Сорвавшись из-под навеса сарая на нее с грозным криком налетают ласточки. Носят в клювах жучков и мушек в гнезда своим птенцам, и ребята мчатся в сарай. Но, оглушенные их испуганным гомоном, снова выбегают во двор.

Вот они увидели старую длинную телегу. Одни вскакивают в телегу, другие запрягаются в нее и катают друзей по двору.

Гуси, утки, куры и сам голосистый петух дивятся на них и с кудахтаньем и квохтаньем шарахаются врассыпную. И горлица курлычет изумленно: «Ку-рру-у-у! Ку-рру-у-у! Ку-рру-у-у!»

Эти птицы живут в клетке, висящей на стене под стрехой. Хозяин дома снимает клетку. В ней сидит горлица на двух яичках. Самец взволнован: озабоченно расхаживает по клетке, курлычет и клювом расшвыривает просо, есть ему совершенно не хочется.

Группа ребят сгрудилась у колодца. Из темной его глубины веет жутью и холодом. Вытащили ушат воды. Вода прозрачная, ледяная. Один ее глоток исцелит от любого недуга.