Отрицательное поведение потерпевшего и Уголовный закон - [67]

.

Аналогичной позиции придерживается И. С. Тишкевич[426].

Мы полностью разделяем данную точку зрения. По этому пути идет и российское уголовное законодательство. В соответствии со ст. 37 УК РФ защита от посягательства предусматривается и в том случае, если оно сопряжено с насилием, не опасным для жизни и здоровья обороняющегося (ч. 2 ст. 37).

Насилие же в смысле статьи 107 УК РФ охватывает собой все виды и формы физического воздействия на телесную неприкосновенность, здоровье и даже жизнь человека. Как видно, при существующей размытости граней в определении характера и степени опасности насилия, достаточного для квалификации деяний по ст. 107, 108, 113 и 114 УК РФ, очень сложно определить критерии, разграничивающие исследуемые преступления. На наш взгляд, следует на законодательном уровне определить минимальную степень тяжести физического насилия со стороны потерпевшего, дающую лицу право на необходимую оборону от общественно опасного посягательства.

В юридической литературе высказывалось мнение, что основное различие между составами преступлений, предусмотренных ст. 107, 113 и ч. 1 ст. 108, 114 УК РФ, должно проводиться по факту оконченности посягательства со стороны потерпевшего[427].

Действительно, причинение посягающему вреда после прекращения посягательства никогда не может квалифицироваться как эксцесс обороны, поскольку объективно уже нет нападения, а следовательно, не может быть и самой обороны. В этом случае действия лица, находящегося в состоянии аффекта, и причинившего посягающему смерть или тяжкий вред здоровью, должны квалифицироваться по ст. 107 или ст. 113 УК РФ, если момент прекращения посягательства был очевиден для обороняющегося.

Однако не следует рассматривать момент окончания посягательства как основной критерий в разграничении аффективных преступлений и эксцесса обороны. Важная роль в аспекте разграничения сопоставляемых преступлений принадлежит признакам субъективной стороны деяния.

Необходимо отметить, что преступления, предусмотренные ст. 107 или ст.113 УК РФ, должны быть совершены в состоянии аффекта, являющегося особым эмоциональным состоянием, качественно отличным от иных эмоций (стресса, фрустрации и т. д.). Аффект является непременным, конструктивным признаком аффектированных преступлений и подлежит обязательному доказыванию. Это обстоятельство, видимо, не было учтено Г. Н. Мацокиной, предложившей «исключить из УК составы ст. 108 и 114 и все случаи выхода за пределы необходимой обороны квалифицировать по ст. 107 и 113 УК РФ»[428].

В составе преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 108 УК РФ, аффект является факультативным признаком. Создавая определенный эмоциональный фон, он оказывает влияние на поведение обороняющегося, но не более того.

По форме вины преступления, предусмотренные ст. 107, 113 и ч. 1 ст. 108, 114 УК РФ, одинаковы. Они могут быть совершены только умышленно. Поэтому для разграничения анализируемых преступлений следует учитывать мотивы и цель их совершения.

Отражая общественно опасное посягательство, лицо руководствуется мотивами необходимости защиты своих прав и законных интересов, интересов третьих лиц, общества и государства. Целью при отражении посягательства также является защита указанных прав и интересов.

Мотивами аффектированных убийств выступают, в основном, обида и другие побуждения, порожденные аффективным состоянием психики, а целью – прекращение общественно опасным способом противоправного поведения потерпевшего. При этом все внимание фокусируется на действиях. Именно в них виновный вкладывает всю свою энергию и силу с целью быстрейшей нейтрализации отрицательного для него источника.

Сказанное позволяет заключить, что деяние, совершенное с превышением пределов необходимой обороны, всегда имеет более извинительные мотив и цель, чем преступление, совершенное в аффективном состоянии.

С этих позиций совершенно оправданно установление более мягких санкций за совершение убийства и причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны.

За эксцесс обороны УК РФ устанавливает наказание в виде ограничения либо лишения свободы на срок до 2 лет (по ч. 1 ст. 108 УК), а также ограничение свободы сроком до 2 лет и лишение свободы на срок до 1 года (ч. 1 ст. 114 УК РФ). При этом совершенно неясно, какими доводами руководствовался законодатель, устанавливая равный максимальный срок для лишения и ограничения свободы в ст. 107, 108, 113 и ч. 2 ст. 114 УК РФ и разделяя эти сроки в ч. 1 ст. 114 УК РФ.

Более того, непонятно, почему за преступления, имеющие различную степень общественной опасности, устанавливаются идентичные максимальные сроки ограничения свободы (ч.1 ст. 108 и ч. 1 ст. 114 УК).

На наш взгляд, необходимо установить равный максимальный срок (1 год) лишения и ограничения свободы в ч. 1 ст. 108 УК РФ. Такой шаг позволит разграничить ответственность в зависимости от типовой степени общественной опасности деяния и, несомненно, позитивно скажется на дифференциации ответственности.

2.2.3. Дифференциация уголовной ответственности за преступления, совершенные при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 и ч. 2 ст. 114 УК РФ)