Отравленные земли - [64]
Тут было не поспорить. Я рассмеялся, про себя невольно восхитившись этим подходом. Наслаждаюсь ли я жизнью или просто живу? Ещё один вопрос, который я никогда не ворошил. Поразительно, сколько вопросов всякие новые знакомцы – Петро Капиевский, Бесик, эта пародия на графа Сен-Жермена[43] – во мне будят на шестом десятке!
После трапезы, когда уже все собрались в одной зале и желающим подали кофе, хозяйка предложила в дополнение к разговорам неожиданное увеселение. По властному жесту её холёной руки одна из дочерей, худенькая и робкая, села за клавесин. Вторая – старше, намного красивее, с беспокойными пронзительными глазами дикого оленёнка – встала подле сестры, и все сразу примолкли. Как оказалось, София – так звали эту девушку, утянутую тугим корсетом, – славится чарующим, унаследованным от матери и даже ещё более прекрасным голосом. И она сочла большой честью спеть для нас. Вудфолл обаятельно ей заулыбался и подмигнул; я тоже не стал возражать. Пусть музыка не среди моих страстей, но, пожалуй, я немного по ней соскучился.
«Оленёнок» действительно спела, причём не на моравском, не на французском и даже не на какой-нибудь их кошмарной провинциальной смеси. Нет, под сводами залы звучал один из очень старых южно-немецких диалектов, где я понял только часть слов. Но я не мог не отметить: голосовые данные фройляйн Штигг, равно как и её свежее личико, достойны если и не венской, то пражской оперной сцены точно. О, это талант, несомненный талант.
Песня была выразительной и щемящей. Пока я слушал, мною овладела тоска, связанная не столько даже с мотивом, сколько с разбуженными мыслями – о доме, о Вене и о музыке. Вдруг вспомнился один эпизод: как совсем юный Готфрид впервые поставил меня, да и всех нас, перед фактом, что музыка – часть его жизни. Тогда он торжественно созвал семью в гостиную, уселся за инструмент, сообщил, что сейчас мы откроем его с новой стороны… и обрушил на наши головы нечто настолько тягомотное, напыщенное и невнятное, что большую часть «концерта» мы с Ламбертиной беспомощно переглядывались, Лизхен зевала в кружевной веер, а Мари и Гилберт, словно обезьянки, на пару корчили брату в спину рожи. Когда Готфрид закончил, мы ему поаплодировали, и жена даже нашла пару тёплых слов. Спать я шёл, не зная, куда деть глаза, а поутру первой моей мыслью было: «О боже, мой сын бездарен», а продолжением: «…и не понимает этого». Я не питал иллюзий о неогранённом алмазе: заниматься Готфрид начал намного раньше, просто никогда прежде не играл для нас. Я даже не смел позже просить его не играть вообще ни для кого или, по крайней мере, играть только чужие сочинения, но, видимо, к этому он пришёл сам: импровизировал только дома. Как бы там ни было… я долго не мог поверить, что мой способный к языкам и наделённый незаурядным стратегическим умом сын – несчастное создание, пытающееся говорить голосом нот. Пытающееся, увы, тщетно, мрачнеющее от этого с каждым днём. Каково это – когда некое желание непрерывно грызёт изнутри, но ты никогда не сможешь осуществить его? И в противоположность моему бедному упрямцу – этот Оленёнок, маленькая богиня, поющая так, будто родилась для триумфов.
Закончив, девушка – после продолжительных оваций – сама подошла к нам с avvisatori и робко взяла меня за руку, заглядывая в лицо.
– Вы загрустили…
– Немного, и то лишь потому, что вы растрогали меня, – спешно уверил её я, отбрасывая пустые размышления. – А скажите-ка, о чём вы пели?
– О!.. – Она оживилась и охотно пояснила: – Баллада называется «Выйди, сердце моё». Это история о фройляйн, чей возлюбленный ушёл на войну с османами и там погиб. Но она продолжала ждать его, и он вернулся однажды ночной тенью, и звёздное небо навсегда поселилось в его глазах… – она с мечтательным видом, определённо призванным впечатлить Вудфолла, заправила за ухо тугой тёмный локон, – и он увел её за собой в таинственное королевство. И более их никто не видел. Так романтично и грустно…
– М-да, впечатляет. – Avvisatori, казалось, еле подавил зевок, но более никак выдать своё отвратительное воспитание, к счастью, не успел.
Девушка, поникнув, сказала мне:
– Я как-то пела это для моей бедной Барбары. Как она? Я знаю, вы ходите к ней…
– Всё ещё не очень хорошо, – с грустью отозвался я. – Зато сегодня поела и встала после моего массажа ног, и мы немного прогулялись по двору. Чудесная девушка: знаете, от меня после исследований, наверное, разило мертвечиной, а она ничего не выказала.
Барбарой Дворжак звали ту самую несчастную, на которую обрушила жестокость кладбищенская толпа. Дочь местного финансиста, она, как я понял, тайно находилась в романтической связи с покойным Анджеем Рихтером. На аутодафе, когда бедняжка не выдержала надругательства над возлюбленным, связь открылась и городу, и семье. Барбару заклеймили как «невесту вампира» и, несмотря на заступничество Бесика, по пути в церковь закидали камнями и навозом. Телесно она не слишком пострадала, но душа её надломилась; два дня она пролежала без движения, отказываясь от пищи и воды и только плача. Я иногда действительно навещал её, даже сегодня. Я постепенно перестаю опасаться за её состояние, но давать ложную надежду верной подруге не стал.
Дом Солнца окутала тьма: царь его сам шагнул в пламя и отдал пламени всю свою семью. Мертв и величайший царев воевода, не вырвавшийся из клубка придворных распрей. Новому правителю не остановить Смуту и Интервенцию; всё ближе Самозванка – невеста Лунного королевича, ведущая армию крылатых людоедов. Ища спасения, он обращается к наёмникам Свергенхайма – Пустоши Ледяных Вулканов. Их лидер вот-вот ступит на Солнечные земли, чтобы с племянником нового государя возглавить ополчение. Но молодые полководцы не знают: в войне не будет победителя, а враг – не в рядах Лунной армии.
Хотите узнать, как редактировать художественный текст без лишних мучений и даже с удовольствием? С Екатериной Звонцовой вы изучите саморедактуру от стиля до сюжета, доведете до конца задумки, в которых забуксовали, влюбитесь в свои истории заново, а также: • научитесь понимать, что не так с вашим текстом, чтобы это исправить; • узнаете законы, по которым живет русский язык, чтобы не делать ошибок; • ближе узнаете своих героев, чтобы их полюбил читатель; • освоитесь в фэнтези-мире и нарисуете его карту, чтобы не заплутать на волшебных тропинках.
1870 год, Калифорния. В окрестностях Оровилла, городка на угасающем золотом прииске, убита девушка. И лишь ветхие дома индейцев, покинутые много лет назад, видели, как пролилась ее кровь. Ни обезумевший жених покойной, ни мрачный пастор, слышавший ее последнюю исповедь, ни прибывший в город загадочный иллюзионист не могут помочь шерифу в расследовании. А сама Джейн Бёрнфилд была не той, кем притворялась. Ее тайны опасны. И опасность ближе, чем кажется. Но ответы – на заросшей тропе. Сестра убитой вот-вот шагнет в черный омут, чтобы их найти.
Тёмный Владыка обретает силу, доселе невиданную сказочным существам Элеастры, и созывает все силы Мрака и Зла, чтобы посеять страх в душах могучих защитников планеты. Обычный землянин Алайе попадает во сне на Элеастру, где должен узнать, что с ним произошло, какова его миссия, через что он пройдёт и какую цену заплатит за войну с Тьмой.
Действие разворачивается в альтернативном мире 13-го века во времена доблестных рыцарей, ведьм и темных существ. Времена противостояний светлых и темных сил. Главный герой — сын благороднейшего рыцаря и ведьмы королевских кровей. Его происхождение сулит ему не только силу, но и проблемы, поскольку Королева ведьм имеет вескую причину уничтожить его.
Книга посвящена фантастическому миру России ХХIV века, который может сложиться, если в России не произойдут значительные изменения. Адресована широкому кругу читателей.
Месть и смерть, как неразлучные сестры, следуют за Оларсом Забытым, посредником между миром живых и мертвых. Его давний враг покинул свое логово и творит зло на северных землях. Движимый ледяным пламенем ненависти, Оларс ищет Цитадель Хозяина Штормов, чтобы стереть её с лица земли. Его соратница – Рангрид, Всегда предающая, его проводник – глухой фоссегрим, наигрывающий мелодию человеческих сердец, его надежда – Фьялбъёрн Драуг и флот, что идёт в никуда. При этом Оларс еще не знает, кого стоит опасаться больше: старого врага или таких друзей?
Бобби Пендрагон — совершенно обычный 14-летний подросток. Но оказывается, Бобби обладает необыкновенными способностями: он может пройти сквозь пространство и время и попасть в другое измерение. Бобби суждено стать Странником — Связным между мирами, которым угрожает опасность…
Это сказочная история произошла в новогоднюю ночь с сестрами, которые попали в далекое прошлое, где узнали много интересного и нашли новых друзей. Эта книга будет интересна как детям, так и их родителям.