Тем временем мы приблизились к дичи, и она нас заметила: развернулась к нам задней частью и взяла с места в карьер. Шмели, как и следовало ожидать, напротив, ринулись нам на перехват. Жан и Сева, не снижая скорости, развели машины метров на сто друг от друга, чтобы иметь больше места для маневра; я изготовился к стрельбе. Шмели выписывали спирали, приближаясь к джипам, словно заправские истребители. Никаких крыльев у этих «насекомых» не было, принцип их полета был чем-то сродни нашим антигравам, только в природном исполнении. Я шмальнул заградительным огнем, задел одного; со второй машины тоже открыли стрельбу. Пара шмелей сорвалась в штопор, нацеливаясь на джипы, водители привычно сманеврировали, избегая удара, и я снял обоих насекомых, когда они начали набирать высоту. Командирская машина ушла вперед, предоставив нам разбираться с оставшимися шмелями. Жан чуть замедлил скорость, поехал зигзагами, я тем временем продолжал стрелять по преследователям, вращая верхнюю турель во все стороны. Джип почти не трясло, тушки шмелей замечательно просматривались на фоне изумрудного неба, так что никаких сложностей с их устранением не возникло.
Избавившись от последнего, я обратил взор на основной объект сафари — скорпион шел примерно в километре от нас, у него на хвосте сидел Сева, и кто-то — либо Олег, либо Игорь — пытался набросить на жертву сеть. Сеть не набрасывалась. Скорее всего, ребята перенервничали и забыли про различные факторы, которые необходимо учитывать при стрельбе. Жан утопил педаль газа в пол, и мы заскользили над гладью реки, приближаясь к скорпиону слева. Настя громко передавала мне показания приборов — что-то насчет силы ветра и скорости движения насекомого — никогда особо не прислушивался к подобной информации, предпочитая руководствоваться чутьем. Я прицелился в место, где, как мне показалось, дичь будет через секунду и нажал кнопку на джойстике. Радиоэфир огласили торжествующие возгласы, под которые спелёнатый по лапам и клешням скорпион покатился по каменистому прибрежному пляжу.
Джипы притормозили возле пленника, наша группа высыпала наружу. Настя начала танцевать джигу, Игорь с Олегом кинулись устанавливать скобы на конечности твари — по-моему, совершенно излишняя работа, насекомое и так не могло пошевелить ни одной клешней. Я достал контейнер из-под сиденья и пошел выискивать, где там у нашего подопечного его знаменитое жало. Жало нашлось минут через пять, зажатое между клешней и ногой. Штольц между тем командовала установкой скоб, а водители с интересом следили за нашими действиями, подозреваю, тихонько посмеиваясь над бестолковостью новичков. С грехом пополам освободив жало, я надел на него контейнер и включил миниатюрный вакуумный насос, который должен был откачать панацею.
— Ну что, сколько там? — нетерпеливо заглянула мне через плечо Настя.
— Пока нисколько, — ответил я. Шкала емкости почему-то не желала двигаться с места. Может, заело? Я на всякий случай похлопал по контейнеру.
— Егор, не ломай нам оборудование, — недовольно сказала Штольц.
— По-моему, оно уже сломано, Надежда Максимовна, — ответил я. — Насос вроде работает, а вот датчик, похоже, накрылся.
— Дай-ка я сама взгляну, — бесцеремонно подвинули меня в сторону. — Понятно, — заявила Штольц через секунду.
Надо же. Чего ей там понятно?
— Пустышка, — пояснила она подошедшему Севе — ну и нам заодно. — Есть ещё скорпионы в этом районе?
— В десяти километрах к востоку, — кивнул бородач.
— Едем туда, — решила командир отряда.
Я со вздохом отсоединил контейнер и поплелся к машине мимо чесавшего затылок Олега.
Когда джипы отлетели от несостоявшегося донора метров на сто, я нажал на кнопку разблокировки и посмотрел в прицел, как разлетаются с веселым треском взрывные заклепки на сети и скобах, и скорпион пытается разобраться в перепутавшихся конечностях. Спустя минуту он уже удалялся в южном направлении, возмущенно покачивая жалом. Интересно, найдет он себе новых спутников-шмелей? Или те сами прибьются к нему подобно рыбам-прилипалам, завидевшим свободную акулу? Забыл спросить об этом Павла.
Второй скорпион обнаружился на плоской вершине холма, возле зарослей кустов. Свита у него была побольше, чем у «пустого» собрата, среди шмелей даже затесалось несколько мух. Но проблема была не в этом. Рядом с объектом ошивалось стадо крысокрылов и — главное — два слонопотама. Размером с двухэтажный дом, эти существа реагировали на присутствие человека как бык — на красную тряпку. Слонопотамы и шмели — вот два фактора беспокойства, которые приходилось учитывать в первую очередь, отправляясь в поездку по равнинам и взморьям ада. И туристам рекомендовалось далеко объезжать места их скопления. Если шмель не превышал ростом среднюю тумбочку и при сильном ударе мог помять броню вездехода жвалами, то слонопотам с легкостью расплющил бы машину, доведись ему опустить на оную одну из своих ног: двадцать пять тонн живого веса каркас не выдерживал. Спасала только скорость — слонопотамы не отличались расторопностью. И, разумеется, гранатометы.
Насекомые нас пока не заметили, мы остановились в полутора километрах от них. Штольц обсуждала ситуацию с Севой и Жаном. Сходились на том, что стоит поискать другого скорпиона. Вроде бы был один, в ста километрах к северу.
