Отпуск на даче - [10]

Когда удовольствие от приготовления обеда в великолепно оснащённой кухне померкло, во мне уже стойко укрепилась мысль, что работать на огороде я каким-нибудь образом откажусь, а обеды, так и быть, возьму на себя. Не так это будет и трудно, ведь Марина на целый день станет уезжать на работу. Фактически, ей нужны будут только завтраки и ужины, а она, как сама сказала, очень мало ест.

К выходу из метро я окончательно освоилась с мыслью, что поеду с Мариной на её дачу, но теперь надо было подготовить к этой новости моих родителей. Они постоянно уговаривают меня съездить с какой-нибудь подругой в загранпоездку, но ведь, если я последую их совету, они изведутся от беспокойства. По телевизору постоянно показывают, какие безобразия творят туристические агентства. Доходит даже до продажи девушек в сексуальное рабство. Я, положим, уже по возрасту не привлекательна для такого рода бизнеса, но быть обманутой турфирмой и оказаться в чужой стране без средств могу вполне. Так примерно будут рассуждать мои родители. А поскольку я поеду всего лишь на комфортабельную дачу к школьной подруге, то им будет не о чем волноваться. Не буду им говорить всю эту чушь про Маринины потусторонние страхи, а расскажу самую суть.

Глава 2 Первая ночь

Когда я вошла в свою квартиру, я уже была готова к разговору.

— Как же у нас хорошо! — невольно вырвалось у меня, когда я успокаивала изнемогавшую от радости собаку, а из комнаты вышли мама с папой.

— Не понравилось в гостях? — спросила мама.

— Нет, там очень красиво и богато…

Я описала невероятную квартиру одноклассницы.

— Неплохо устроилась, — заметил папа.

Я тут же всё и выболтала, даже не заметив, как. И про ужас, преследующий Марину ночью, рассказала прежде, чем опомнилась. Впрочем, как раз это ни на маму, ни на папу не произвело особого впечатления. Я по натуре человек сдержанный и осмотрительный, но перед родителями раскрываюсь больше, чем перед самой собой. Ничего не могу скрыть.

— Мне всё это не нравится, — сразу сказал папа.

— Мне тоже не нравится, — неуверенно согласилась мама. — И человек, разодранный собакой, слишком напоминает неумелое подражание детективным романам.

— В наше время только и слышишь, что кого-то покусала собака, — возразил папа. — Мы и сами сто раз осмотримся, прежде чем войти в свой собственный двор. Меня не это смущает. Меня настораживает сама дама.

Лицо у мамы приняло задумчивое и печальное выражение.

— А я, как подумаю, что она осталась совсем одна и некому ей помочь, утешить её, даже просто побыть рядом, чтобы отвлечь от этих глупых страхов…

— Очень сомнительная женщина… — перебил папа.

— Тладианта сомнительная, — сказала я.

— Что? Какая ещё гладиата? — удивился папа, не ожидающий ничего хорошего от новых слов.

— Тладианта. «Т», а не «д». Тладианта сомнительная. Это такая лиана вроде огуречной. Её ещё называют красным огурцом. А плод у неё в виде красной продолговатой ягоды. Применяется для вертикального озеленения в чисто декоративных целях, но плоды съедобны, — объяснила я.

— Только не вздумай их пробовать, — забеспокоилась мама. — Мало ли что пишут.

— Я не понял, а причём здесь лиана, если мы говорим об этой скользкой женщине? — недоумевал папа.

— Ты сказал «сомнительная», и я сразу вспомнила, что купила пакетик семян тладианты сомнительной, чтобы посадить её и посмотреть, что из этого выйдет.

— Правильно! — обрадовался папа. — Хорошо придумано. Вот поезжай лучше на нашу дачу и сажай твою сомнительную, чем отправляться неизвестно куда к какой-то аферистке.

— Она не аферистка, а преподавательница английского языка в МГУ, — поправила я. — Конечно, одно другому не мешает, но она не из тех. Скажу честно, что она мне не очень нравится, даже скорее не нравится. Не нашего она круга. Мысли у неё перевёрнуты, как это бывает, когда на бедно живущего человека вдруг сваливаются огромные деньги и он буквально сходит с ума. Она презрительно отзывается о тех, у кого скромные доходы… Да, мне она не нравится, но она просит помощи. Наверное, кроме меня, ей не к кому обратиться. Видно, деньги отгородили её от нормальных людей, вот она и осталась одна.

— Но почему она обратилась именно к тебе? — не унимался папа. — Не виделись двадцать пять лет, и за всё это время она прекрасно без тебя обходилась, а тут вдруг приспичило.

— Значит, такой я человек, что ко мне не страшно обратиться за помощью.

Получив неожиданный своей хвастливостью ответ, папа растерялся, а мама кивнула, словно соглашаясь, что так оно и есть. Она явно терзалась между очень большим нежеланием отпускать меня в незнакомый дом и сочувствием к попавшей в тяжёлое положение женщине.

— Понимаете, она плакала, — сказала я. — Я не могла ей отказать.

— Бывают и крокодиловы слёзы, — ввернул папа.

— Это не слёзы, — сейчас же поделилась я своими познаниями. — Это пот из желез на морде. Когда крокодил ест, он таким образом охлаждается, чтобы не получить тепловой удар.

Папа не удержался от смеха.

— Знайте, что я против, — сказал он, успокоившись. — Пусть эта сомнительная тладианта ищет себе другого компаньона. Одну я тебя туда не отпущу. Если уж она так нуждается в обществе, то пусть приглашает и меня.