Отпуск. Чертов мост - [15]
- Тяжелые? - спросил я.
- Есть немного.
Мы втащили ящик в вагон и поставили в купе, загородив проход.
Проводника, пожилого, сварливого мужчины, в тот момент не было, но, появившись, он сразу же приказал убрать эту «гробину» с прохода. К сожалению, ящик не помещался ни под сиденьем, ни на полке. Тогда проводник потребовал, чтобы Огородников вышел из вагона вместе с ящиком: не положено провозить такие ящики, и все! Дело начало принимать серьезный оборот, и мне пришлось переступить запретную черту: раскрыться. Я с большим трудом отозвал проводника в служебное купе, показал ему удостоверение.
Этот маленький инцидент заставил меня задуматься о будущих наших действиях. Ведь такое, казалось, плевое дело, а не предусмотрели. И вот тебе на: первая вынужденная расшифровка. Теперь я отчетливо вспомнил слова Каверзина: «Продумывай до мелочей свои действия и поведение. Не поддавайся лекомыслию, не делай ничего на авось». Тогда в кабинете начальника уголовного розыска я отнесся к этим словам как мальчик, которого мама, отпуская гулять, напутствовала: «Не лезь, сынок, в грязь и лужи - заболеешь», - а сынок вспоминает мамины слова только тогда, когда заболевает. Так и у меня получилось.
Огородников оказался неразговорчивым, на первый взгляд даже необщительным парнем. Когда я обсказал ему вкратце наше задание, он мне ответил одним словом: «Знаю».
- В Бушулее нам делать нечего, - говорил я, - надо идти в район Такши-Ушумуна, ибо есть все основания предполагать, что банда обосновалась где-то там.
- Эту беду тоже туда потащим? - спросил Огородников, имея в виду ящик с оружием.
- Посмотрим.
- Мне думается: не лучше ли нам создать отряд в Бушулее и двинуться туда сразу?
- Этого делать нельзя. Мы ничего не знаем о бандитах, не знаем, сколько их, как вооружены, и, наконец, не знаем, где они обосновались. Надо все это выяснить и хорошенько подготовиться к схватке. Ты пойми, Иван Иванович, наша задача - разведка и на первых порах больше ничего. А дальше - видно будет.
Мне показалось, что его несколько обескуражили мои слова. Он пожал плечами, что-то промычал себе под нос и уставился в окно.
Колеса размеренно постукивали о стыки рельсов. Мимо проплывали знакомые места. Река Шилка осталась в стороне, она ушла вправо, на Сретенск. Теперь до Пашенной нашим неизменным спутником будет извилистая, каменистая Куэнга, своеобразная речушка, с густой ивово-черемуховой поймой.
- Не расстраивайся, брат Огородников, - заговорил я, - без разведки нельзя, разведка - это глаза и уши любой войны.
- Я не расстраиваюсь. Раз нужна разведка - значит будем ею заниматься. Но все-таки… - Он начертил на оконном стекле крест и добавил: - …Все-таки надо бы повоевать как следует.
Я видел, как заиграли желваки на его скулах. «Да-а, парень-то боевой, - подумал я. - Этот в любой момент бросится в драку. Надо будет его придерживать… Зачем такого горячего брать туда?» Мелькнула мысль оставить его в Пашенной - помогать Литвинцеву организовывать отряд. Это было бы правильным решением: здесь, в Пашенной, он будет гораздо полезнее в настоящее время, чем там.
- Не лучше ли тебе, Иваныч, остаться пока в Пашенной? - И, не дожидаясь ответа, я добавил: - С Литвинцевым организуете отряд, подготовитесь хорошенько и будете ждать нашего сигнала. Оружие останется при тебе - вот и не надо будет его тащить туда. Всем, да еще с оружием, там делать пока нечего.
Он посмотрел на меня, взвешивая услышанное, в глазах промелькнули азартные огоньки. Я понял: он рад остаться.
- Хорошо, я останусь. А она зачем? - кивнул он в сторону купе, имея в виду Тасю.
- Воронова нам понадобится, здорово понадобится, - подражая Дюкову, сказал я. - Во-первых, для конспирации: мы же «геологи», а она училась на геолога, во-вторых, вдвоем нам легче установить с вами связь, в-третьих, она имеет кое-какие другие возможности…
Только тут я вспомнил, что не спросил об этих возможностях ни Дюкова, ни Каверзина, но Огородников, видимо, был удовлетворен моим ответом. Он теперь думал только об отряде. Немного погодя, как бы очнувшись от своих мыслей, он сказал:
- А она какая-то необщительная: читает и молчит…
«Надо ей подсказать, чтобы вела себя более общительно - ведь она моя «жена», - подумал я и тихо сказал: - Такой уж у нее характер.
Огородников вышел со своим грузом в Пашенной. Мы еще раз условились о встрече, обдумали, чем он будет заниматься в Пашенной и Бушулее. По нашему плану он должен помочь Литвинцеву создать отряд, а затем уехать в Бушулей и попытаться организовать активистов. Самостоятельно, без нашего ведома, он ни в коем случае не должен двигаться дальше.
- И долго мне придется здесь загорать? - нетерпеливо спросил он.
- Сколько понадобится, - сухо ответил я, рассердившись на его нетерпеливость.
Но расстались мы хорошо и даже по-братски обнялись.
- Не горячись, Иван, - попросил я его. - Всему свое время. Жди, я дам сигнал, а ждать долго не придется, постараемся как можно быстрее их выследить.
Тася подала ему руку и с легкой улыбкой сказала:
- Не волнуйтесь, скоро встретимся…
И опять поезд, постукивая колесами, повез нас на восток. С моим внезапным решением оставить Огородникова менялся наш план и поездка в Такшу: теперь в Бушулее нам делать было нечего, в Такшу сейчас мы могли попасть только с другой стороны - через Ушумун, предварительно доехав на поезде до Усть-Ундурги. На этот счет я посоветовался с Тасей. Она согласилась, однако выговорила:
