Отныне и вовек - [380]
— Насколько я вижу, ты и так истекаешь кровью. — Она шагнула к Терберу и со строгим видом опытной медсестры неодобрительно осмотрела его разбитый рот. — Боже мой, Милт! Тебе же выбили два зуба. Какой кошмар! Наверняка опять ввязался в какую-нибудь глупую драку. И ради чего? Только чтобы развлечься. Ты когда-нибудь повзрослеешь?
— Да будет вам известно, сударыня, что я дрался из самых благородных побуждений. — Тербер обаятельно ей улыбнулся. — Я защищал прекраснейшую из всех половин человечества. Женскую. — Он поклонился ей. В глазах у него смешливо вспыхнули теплые золотистые искорки. — А что касается зубов, армия вставит мне новые.
Миссис Кипфер беспомощно покачала головой.
— Он неисправим, — пожаловалась она Старку.
— Тот еще тип, — сказал Старк.
— Мейлон, а вас-то хоть не изуродовали?
— Никак нет, мадам. Разве что вот это. — Старк дотронулся до изрядно опухшей скулы. Закатный багрянец синяка подползал уже к самому глазу.
Миссис Кипфер осмотрела его глаз и сокрушенно причмокнула.
— Что, Герта, окажешь пострадавшим первую помощь? — Тербер лукаво сверкнул глазами. — Квалификацию еще не потеряла?
— Пожалуйста, не называй меня так, — недовольно сказала миссис Кипфер. — Это пошло. Лично у меня имя Гертруда всегда вызывает ассоциацию с проститутками.
Тербер громко расхохотался.
— Я понимаю, у тебя просто такая манера шутить, и твое счастье, что я это понимаю.
— Прости, Герта, дорогая, прости. — Тербер ухмыльнулся. — Ты же прекрасно знаешь, я не хотел тебя обидеть.
— Знаю, — кивнула миссис Кипфер. — Только поэтому до сих пор и не вышвырнула тебя отсюда.
— Как можно, Герта! Ай-я-яй! — ухмылялся Тербер.
— Хватит, — сердито оборвала она. — В таком виде вам нельзя выходить на люди. Сейчас помоетесь и переоденетесь. У меня тут приблудилось несколько комплектов формы, выберете, что вам подойдет.
Она повела их за собой по коридору, как хозяйка, показывающая дорогу гостям. Пока они шли, Тербер беспрерывно отпускал шуточки и радостно гоготал.
— Я, Герта, всегда тебе говорил, проворонила ты свое призвание. Тебе надо было идти ночной дежурной в мужское общежитие.
Старк шагал за ними, с любопытством оглядываясь по сторонам. На «жилую половину» он попал сюда впервые. В ванной висел тонкий запах женских духов, лосьонов, шампуней и мыла, благоухающего гарденией. Он уже предвкушал, как роскошно он здесь вымоется.
— Ха! — вдруг сказал он. Рука его шарила в кармане брюк. — Ну и дела! Деньги пропали.
Тербер залился смехом.
— Ты что? Посеял свою драгоценную сотню?
— Никак не могу найти, — тупо сказал Старк.
Тербер привалился к стене и раскатисто захохотал. Старк рылся в карманах. В отчаянии он выворачивал их один за другим. Проверил даже кармашек для часов. Сложенная пополам пачка денег бесследно исчезла.
— Может… может, попросим у Герты фонарик и ты прочешешь весь двор? — еле выговорил Тербер между приступами смеха. — Ой, я забыл! Сейчас ведь еще день. — Снова зайдясь смехом, он обессиленно прислонился затылком к стене, руки его повисли как плети.
— Что там про двор? — Миссис Кипфер приближалась к ним по коридору с охапкой солдатских форм.
— О-о-о, — Тербер, задыхаясь, елозил головой по стене, и на обоях расплывалось сальное пятно. — О-о-о… Уф-ф… Этот идиот в драке потерял деньги. Я такого кретина в первый раз вижу. Какого черта ты там размахивал своей пачкой? Они небось потому на нас и полезли.
— Не они на нас полезли, а ты на них, — уныло ответил Старк, все еще выворачивая карманы.
— А… да… я первый полез, точно. О-о-о. — Терберу не хватало воздуха. — Ой, не могу больше… Господи…
— Милт, не смейся. С твоей стороны это некрасиво, — сказала миссис Кипфер.
— Да, очень. — Тербер снова громко захохотал.
— Мейлон, сколько у вас там было? — спросила миссис Кипфер.
— Сто тринадцать долларов.
— Какая досада. Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Можешь. Одолжи ему сто тринадцать долларов, — заливаясь смехом, пробормотал Тербер.
— Нету, — сказал Старк. — Все обыскал. Нету.
— Нашел где деньгами махать, — в изнеможении простонал Тербер и опять захлебнулся смехом. — Понятное дело, кто-то тебя почистил. Роза! Могу поспорить, это она! Сам-то ты на кого думаешь? Роза, клянусь тебе!
— Нет, — сказал Старк. — Она от меня далеко была.
— Ну ты даешь! — Тербер, пошатываясь, оторвался от стены. — Техасец, оставайся на весь тридцатник, верно тебе говорю.
— Да, хорошо я накрылся, — сказал Старк. — Теперь могу идти домой. Отгулялся.
— Если хотите, можете подождать Милта в гостиной, — сочувственно предложила миссис Кипфер. — Там, правда, ужасно много народа, — добавила она. — Не знаю даже, найдется ли свободный стул.
— В общем, сейчас переоденусь и пойду, — уныло сказал Старк.
— Подожди, — остановил его Тербер. — Не торопись. У меня есть предложение. В гостиной все забито. С улицы тоже не подойдешь, очередь до угла. Сегодня здесь хуже, чем в получку, когда еще и матросики заваливаются.
— Так что же? — насторожилась миссис Кипфер.
— Герта, у меня с собой двести шесть долларов, — возбужденно сказал Тербер и достал бумажник. — Даю тебе сто пятьдесят. Ты сейчас пойдешь в гостиную, выберешь пару очаровательных молодых дам, приведешь их нам сюда, и мы останемся у тебя.
Роман американского писателя в острой обличительной форме раскрывает пороки воспитания и дисциплинарной практики, существующей в вооруженных силах США.Меткими штрихами автор рисует образы американских военнослужащих — пьяниц, развратников, пренебрегающих служебным долгом. В нравах и поступках героев романа читатель найдет объяснение образу действий тех американских убийц и насильников, которые сегодня сеют смерть и разрушения на вьетнамской земле.
Изданный посмертно роман выдающегося американского прозаика Джеймса Джонса (1921–1977) завершает цикл его антивоенных романов. С исключительной силой изобразил он трагедию тех, кто вернулся с войны. Родина оказалась для своих сыновей самодовольной, равнодушной и чужой страной. Роману присущ ярко выраженный антивоенный пафос, он звучит резким обличением американской военщины.
Рассказывая о боевых действиях одного из подразделений сухопутных войск США против японской армии в годы второй мировой войны, автор в художественной форме разоблачает быт и нравы, царящие в американской армии.Роман позволяет глубже понять реакционную сущность современной американской военщины и ее идеологии, неизлечимые социальные пороки капиталистического образа жизни.Книга предназначена для широкого круга читателей.
Герой романа — драматург Рон Грант, находящийся в зените славы, — оказался запутанным в сложный любовный треугольник. И он пытается бежать от всех жизненных проблем в таинственный и опасный подводный мир. Суровым испытаниям подвергается и пламенная любовь к Лаки, девушке сколь красивой, столь и неординарной. Честность, мужественность, любовь, чувственность, дружба — все оказывается не таким простым, как казалось вначале. Любовь спасена, но теперь к ней примешивается и чувство неизбывной горечи.
В сборник вошли повести шести писателей США, написанные в 50–70-е годы. Обращаясь к различным сторонам американской действительности от предвоенных лет и вплоть до наших дней, произведения Т. Олсен, Дж. Джонса, У. Стайрона, Т. Капоте, Дж. Херси и Дж. Болдуина в своей совокупности создают емкую картину социальных противоречий, общественных проблем и этических исканий, характерных для литературы США этой поры. Художественное многообразие книги, включающей образцы лирической прозы, сатиры, аллегории и др., позволяет судить об основных направлениях поиска в американской прозе последних десятилетий.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
В настоящем издании представлены повести и рассказы двух ведущих представительниц современной прозы США. Снискав мировую известность романом «Корабль дураков», Кэтрин Энн Портер предстает в однотомнике как незаурядный мастер малой прозы, сочетающий интерес к вечным темам жизни, смерти, свободы с умением проникать в потаенные глубины внутреннего мира персонажей. С малой прозой связаны главные творческие победы Юдоры Уэлти, виртуозного стилиста и ироничного наблюдателя человеческих драм, которыми так богата повседневность.
В состав тома «Американская повесть» (книга первая) входят произведения, отражающие как различные направления в литературе США, так и реальную жизнь этой многообразной по социальным традициям, природным условиям и бытовому укладу страны. Это шесть произведений, представляющих развитие жанра повести в США в XIX веке. Среди писателей, входящих в сборник, — Г. Торо, Г. Мелвилл, Дж. Кейбл и др.
Эрскин Колдуэлл (Erskine Caldwell, 1903–1983) родился в городке Уайт-Оукс (штат Джорджия) в семье пресвитерианского священника. Перепробовав в юности несколько различных профессий, обратился к газетной работе. С начала 1930-х гг. — профессиональный писатель. В своих книгах Колдуэлл выступает как крупнейший знаток Юга США, социального быта «бедных белых» и негров. Один из признанных мастеров американской новеллы 20-го века, Колдуэлл был в СССР в первые месяцы войны с фашистской Германией и откликнулся серией очерков и книгой «Все на дорогу к Смоленску!».Повесть «Случай в июле» («Trouble in July») напечатана в 1940 г.
В книгу входят произведения поэтов США, начиная о XVII века, времени зарождения американской нации, и до настоящего времени.