Отложенная война - [149]

У следующей гаубицы находился младший лейтенант Доротов. Правильно и вовремя оценив всю безнадежность дальнейшего сопротивления, он приказал своим бойцам забрать панораму прицела и бегом через просеку отступать на юг, в сторону еще державшего оборону старшины со своей нестроевой командой; самолично позвонил в первый взвод и велел им поступить также: привести в негодность орудия, подорвав или прострелив им тормоза отката, и отступать. Когда бывшие с ним батарейцы убежали, Доротов подобрал карабин убитого замкОвого, зашел с правой стороны своей гаубицы, забрался на колесо и буквально в упор выстрелил сверху в неприкрытый броневым кожухом люльки со стороны ствола цилиндр тормоза отката. Остроконечная пуля мосинского карабина легко пробила насквозь мягкое нетолстое железо и наружу темной струйкой цвиркнуло горячее веретенное масло. Без сварочного аппарата или метчика для нарезки резьбы под болт такую дырку не залатаешь, а там, глядишь, и обратно позицию отобьем. Взрывать гаубицу вместе с собой взводному не хотелось. Война только начинается. И он еще Красной Армии пригодится и, даст бог (если он есть), гаубица. Младший лейтенант, бросив в сторону немцев две оставшиеся у него гранаты РГД-33, с карабином в руке, пригнувшись, выскочил по аппарели из орудийного окопа и припустил, что есть сил вдогонку своим бойцам.

Взводный Костыркин убегать в лес отказался. Да он бы и не смог: сил от кровопотери и контузии у него не осталось. Лева предложил, чтобы двое бойцов подхватили командира с двух сторон и помогли, но младший лейтенант своей властью приказал поднести открытый ящик с двумя снарядами и двумя гильзами с полными метательными зарядами к казенной части гаубицы, набросать в ящик поверх снарядов мешочки с неиспользованным метательным порохом из других гильз, оставить ему одну ручную гранату из недавно поступивших в войска Ф-1 и бегом отступать на восток. Красноармейцы ящик поднесли, мешочки с лишним порохом на снаряды набросали и аккуратно положили сверху зеленую рубчатую гранату. Но сержант, покачав головой и наплевав на субординацию, с этим не согласился. Он приказал своему расчету не слушать контуженого и потому плохо соображающего взводного командира, двум солдатам схватить его под руки и, не обращая внимания на его матерное недовольство, тащить на ту сторону просеки и дальше по склону холма. Остальным, помогая раненному замкОвому, бежать следом.

Батарейцы с ним согласились, подхватили слабо сопротивляющегося, обиженного непослушанием ослабевшего Костыркина и без потерь отступили, скрывшись за деревьями на другой стороне просеки. А гаубицу Лева все-таки решил уничтожить. Но не до конца. А как рекомендовал Доротов. Подтащив поближе пустой ящик, стал на него и сверху выстрелил в упор из карабина в цилиндр тормоза отката между стволом и люлькой – с этим порядок. Но зря, что ли, по приказу Костыркина снарядную укупорку к подрыву готовили? Быстро пробежав своими большими круглыми глазами по имеющимся вокруг предметам, из которых можно было бы соорудить безопасный для себя и смертельный для фашистов фугас, Лева после короткого обдумывания принялся за дело.

Бывший портовый амбал без труда подтащил длинный тяжелый деревянный ящик к сложенным аккуратным рядком на плащ-палатке остроносым чушкам осколочно-фугасных гранат; поднял брошенную телефонистом катушку с остатком кабеля; надежно обвязал черным проводом крайний в ряду снаряд; подобрал две стрелянные винтовочные гильзы; вертикально поставил гранату Ф-1 между рядом снарядных чушек и обвязанным проводом отодвинутым на ширину гранаты в сторону отдельным снарядом, плотно прижав ее предохранительный рычаг. Сам отдельный снаряд поджал снизу двумя гильзами, мешающими ему откатиться от туго зафиксированной «феньки». Слегка подергал за провод – чтобы граната и ее предохранительный рычаг освободились из снарядных тисков – нужно было приложить достаточно большое усилие. Годится.

Лева еще раз быстро осмотрелся – в непосредственной близости немцев по-прежнему не наблюдалось. Теперь наступало самое опасное. Лева легко разогнул сильными пальцами усики чеки и осторожно вытащил ее за блестящее колечко из трубки взрывателя. Граната стояла мертво. Потом, даже не оттирая обильно выступившие на широком лице крупные капли пота, положил до кучи холщовые пакетики с метательным порохом и, вторым рядом, два снаряда из подтащенного им ближе ящика. Конечно, в детонации всех собранных боеприпасов сержант-артиллерист был до конца не уверен. Очень уж предохранители на головных снарядных взрывателях стояли надежные. Без достаточного разгона в стволе они не отключались и взрыватели не срабатывали. Скажем, если осколочно-фугасный снаряд просто уронить носом на землю, или даже на что-то твердое, то он ни хрена и не рванет – инерционный предохранитель не даст. Так что, хватит ли для их общей детонации одной единственной «феньки» и пакетов с метательным порохом – не только бабушка, но и дедушка на столько же сказал. Ладно проверим задумку в действии. Теперь надо было при разматывании телефонного провода с катушки не дернуть за снаряд. Справился. Не дернул.