Отложенная война - [140]

Несколько месяцев назад, после неудачной для венгров попытки захватить Северную Трансильванию, 45-ю стрелковую бригаду генерал-майора Лисницкого, передислоцировали из Восточной Польши в Румынию и разместили неподалеку от венгерской границы. По согласию с королем Румынии через Днестр перешли и разместились в основном в западной части страны, но не возле самой границы, несколько насыщенных бронетехникой, артиллерией и автомобилями ударных соединений Красной Армии. Заранее переместились на румынские аэродромы и построили для себя новые полевые, полки истребительной, бомбардировочной и штурмовой авиации сталинских соколов.

Стрелковая бригада Лисницкого в число ударных не входила. Это было стандартное пехотное соединение Красной Армии с мизерной степенью механизации, из средств усиления имеющее в своем составе лишь гаубичную батарею на гужевой тяге. В задачу бригады входила помощь румынским войскам на своем участке в сдерживании, по мере сил, атакующего вермахта и венгерских соседей (то, что такая атаку через границу рано или поздно состоится в спровоцированное Бухарестом по указанию Москвы время, никто в обеих столицах не сомневался) до подхода своих контратакующих ударных сил.

Гаубичная батарея, полностью укомплектованная по штатному расписанию и техникой и людьми, имела в своем составе два огневых двухорудийных взвода и взвод управления. Командовал ей невысокий, крепкий, неунывающий, всегда уверенный в себе кадровый старший лейтенант Долгарев, до прихода на должность комбата несколько месяцев повоевавший в Китае с японскими самураями. Вверенную ему матчасть и хозяйство он знал от и до; лишнего с подчиненных не спрашивал, не придирался – все только строго по делу и по уставу. Но то, что красноармейцу положено выполнить, разбейся в лепешку, но будь добр выполнить – ни какого спуску. Тоже касалось и всех временных нормативов: учись хоть в свободное время, хоть вместо сна – но укладываться в положенные минуты или секунды должен каждый номер расчета, каждый связист, пулеметчик или ездовой. Лишнее промедление одного номера в реальном бою может стоить жизни и его товарищам. В батарее его уважали.

А непосредственным Левиным начальством, командовавшим его взводом, был младший лейтенант Костыркин, недавно окончивший училище и, по мнению и Левы, и других батарейцев, не очень разбирающийся в тонкостях артиллерийского дела, но въедливый по пустякам и стремящийся при первой же возможности дистанцироваться от подчиненных; показать кто из них начальник, а кто – дурак. Был Костыркин белокур, высок, костист, силен, но как-то несуразен в движении: при ходьбе ему, казалось, мешали собственные болтающиеся по бокам сутулого туловища руки. За неприятный характер, внешний вид и фамилию красноармейцы прозвали его Костылем.

Кроме двух огневых взводов в их батарею входил взвод управления и два отделения: ручных пулеметов и хозяйственное. Взвод управления в свою очередь состоял из четырех отделений: разведки, вычислительного, проволочной и радиосвязи. Комбату Долгареву помогал руководить батареей его заместитель по политической части политрук Левченко. Невзирая на свою принадлежность к комиссарскому сословию вовсе не вредный мужик, излишне не достающий красноармейцев восхвалениями ведущей роли вождей ВКП(б) и лично товарища Сталина во всем происходящим в стране и в их, в частности, батарее. Зато Левченко реально реагировал на действительные нужды бойцов и на службе, и в быту. Он даже составлял письма прошения в колхозы, парткомы и профкомы заводов и в исполкомы по месту жительства родни батарейцев с вполне конкретными жизненными просьбами: выделить лес на строительство избы, устроить ребенка в детский сад, выделить семье героя-артиллериста освободившуюся соседскую комнату в коммуналке и прочее, столь же бойцам, оставившим свои семьи далеко за границей, необходимое.

По плану развертывания в случае нападения с венгерской стороны 45-я стрелковая бригада Лисницкого занимала оборону во втором эшелоне южнее крупного приграничного железнодорожного и шоссейного узла, уездного города Орадя. С фронта и с обоих флангов с красноармейской бригадой соседствовали румынские пехотные соединения. Траншеи, блиндажи, дзоты, ряды колючей проволоки, редкие минные поля на особо опасных направлениях и артиллерийские позиции были приготовлены заранее, замаскированы от возможной авиаразведки, но не полностью заняты войсками. И теперь гаубичная батарея, до поры до времени размещенная в лесу, быстрым шагом, солдатским и лошадиным, спешно выдвигалась на свои заранее оборудованные по всем правилам артиллерийской науки и боевого устава позиции.

Позиции эти располагались на восточном пологом обратном скате поросшей редкими деревьями и кустарником высоты. Справа, к северу, километрах в десяти, невидимое отсюда, проходило шоссе, тянущееся вглубь Румынии. Впереди лежало широкой пологой ложбиной убранное поле, а за ним, если подняться на бугор и посмотреть, километрах в двух, опять на возвышенности, виднелись постройки небольшой деревеньки, виноградники, сады и мелкие рощи. Именно там, за деревенькой, и растянулись основные силы 45-й стрелковой бригады, включая и полковую, и противотанковую артиллерию, и минометы. Основной же задачей гаубичной батареи старлея Долгарева была огневая поддержка этих частей с закрытых позиций.