Открытое море - [25]
«Калифорния» смяла себе форштевень и загнула часть листов носовой обшивки.
Когда я зашел к капитану подписать лоцманскую квитанцию, он сидел опустив голову на руки. Увидев меня, Брукс сказал:
«Слушайте, Фрэнк. Я понимаю, что для меня всё кончено. Я виновник этого глупейшего происшествия. Всё сделало проклятое виски! Сколько раз я зарекался не пить в море… Я хотел просить вас… Не говорите никому, что я был пьян. Очень прошу. Всё равно я отвечаю за всё».
«Хорошо, капитан. Обещаю, но я не могу скрыть того, что вы не послушались моих советов. Иначе моя репутация пострадает».
«Больше я ни о чем не прошу вас, Фрэнк».
Вернувшись на лоцманскую станцию, мне пришлось несколько раз повторять всю историю с «Калифорнией». Никто не поверил, что «Счастливый лоцман» был виновником такой невероятной, такой дикой аварии!
Я говорил только одно. Судном командовал Брукс и действовал вопреки моим советам. Все чувствовали, что тут что-то не так.
Владельцы «Блекпула» обратились в морской суд и требовали возмещения всех убытков. Завязывалось крупное арбитражное дело.
Спустя дней десять мне позвонили по телефону и пригласили зайти в контору компании «Вест Ойл», к заведующему иностранным отделом мистеру Пилсу.
В назначенный срок я явился. За столом сидел почти круглый человечек: маленького роста, лысый, с огромными роговыми очками на приплюснутом, как у боксера, носу. Он пытался изобразить на своем лице любезную улыбку. Это и был мистер Пилс.
«А, мистер Фрэнк Ферри? Рад вас видеть. Говорят, счастье покинуло вас, лоцман? Ничего, ничего, не огорчайтесь. Мы постараемся вернуть его вам. Садитесь, прошу вас».
Я сел. Мистер Пилс придвинул мне сигары. Мы закурили.
«Так, давайте сразу перейдем к делу, мистер Ферри, — проговорил Пилс, делая глубокую затяжку и тут же выпуская длинную, острую, как стрела, струйку дыма. — Дело столкновения «Блекпула» с «Калифорнией» передано в суд, как вам известно. Иск «Астор компани» велик: около ста тысяч долларов. Мы должны доказать, что они виноваты в столкновении, что капитан «Блекпула» неправильно маневрировал».
Пилс еще раз затянулся. Я молчал.
«Лоцман, который вел «Блекпул», утверждает, что это было именно так», — продолжал Пилс.
Я подскочил от удивления.
«To-есть, как это «так»? Два дня назад я разговаривал с Паркинсом. Он во всем обвинял «Калифорнию».
«Он переменил свою точку зрения, мистер Ферри. Капитан Брукс покажет то же самое. У нас есть несколько свидетелей из команды «Калифорнии», свидетель с катера, который проходил мимо в момент столкновения. Совершенно посторонний, не заинтересованный», — улыбнулся Пилс, показывая золотые зубы.
«Но в районе «Санта Розы» в то время не было никакого катера, мистер Пилс».
«Вы его просто не заметили, мистер Ферри, — снова улыбнулся Пилс. — Нам нужны теперь еще ваши показания, и тогда дело можно считать выигранным. Вы, конечно, тоже считаете, что капитан «Блекпула» неправильно маневрировал?»
Я был ошеломлен. Надо было совершенно ничего не смыслить в морском деле, чтобы найти какой-либо намек на виновность «Блекпула».
«Нет, мистер Пилс, это не соответствует действительности. Виновата полностью «Калифорния». Полностью».
«Вы, очевидно, не понимаете того, что, находясь на «Калифорнии», вы обвиняете самого себя».
«Танкером в момент столкновения командовал капитан Брукс, не говоря уже об ограниченной ответственности лоцмана за судьбу судна».
«Ладно, ладно, мистер Ферри, это всё несущественно Мистер Стетфорд просил передать вам свой привет, а также обещал за эту маленькую услугу две тысячи долларов. Наверное, они вам не помешают, старина, а?»
Стетфорд был управляющим «Вест Ойл».
Я чувствовал, что меня оскорбляют, и встал.
«Нет, мистер Пилс, — сказал я, — я еще никогда не продавал своего честного морского имени. Меня знают среди моряков. Предложение мне не подходит. Я покажу на суде то, что было на самом деле».
Лицо Пилса вытянулось и он зло посмотрел на меня:
«Не умно, Ферри, не умно. Вы забываете еще один важный момент. «Блекпул» принадлежит захудалой компании, иск которой вряд ли будет поддержан экспертами».
«Это мне всё равно. Я буду показывать правду».
Пилс помолчал, покрутил свежую сигару в руках, потом, не зажигая, положил ее на стол.
«Не могу сказать, чтобы вы действовали разумно, Ферри. Значит, объявляете войну «Вест Ойл»? Противник вам не под силу. До свидания, лоцман. Вы будете очень жалеть, очень».
Я вышел из кабинета в отвратительном настроении, но всё же надежда, что закон на моей стороне и что честное имя Фрэнка Ферри не будет замешано ни в каких грязных махинациях, не покидала меня.
— Ну что ж, мне осталось досказать немного. Суд состоялся. Несмотря на всё желание судей и экспертов выгородить «Калифорнию», этого сделать не удалось. Дело было слишком очевидным. Капитан «Блекпула» очень легко разбил показания Паркинса и других свидетелей. Брукс мямлил что-то нечленораздельное. Его немедленно выгнали со службы после суда. А я показал правду. «Вест Ойл» была признана полностью виновной в столкновении.
Но Пилс оказался прав. Я выбрал себе противника не по силам. «Вест Ойл» не забыла моих показаний и стерла меня с лица земли, если так можно выразиться. Заработала какая-то страшная невидимая машина, и меня уволили, мотивируя тем, что я явился одним из главных виновников аварии.
Роман о становлении характера молодого человека, связавшего свою жизнь с морем, о трудных испытаниях, выпавших на его долю в годы Великой Отечественной войны, когда главный герой вместе со своими товарищами оказался интернированным в одном из фашистских портов, о налаживании мирной жизни.
«Корабль идет дальше» — документальная автобиографическая повесть. Здесь нет вымысла — только события, фамилии, факты, сюда вошли также воспоминания автора о четырехлетнем пребывании в баварской тюрьме-лагере в 1941–1945.
Имя писателя Юрия Клименченко известно любителям маринистской литературы по книгам «Штурман дальнего плавания», «Истинный курс», «Неуютное море», «Неспущенный флаг», «Чужой ветер» и сборнику рассказов «Открытое море». Капитан дальнего плавания Юрий Клименченко хорошо знает и любит флот, его людей. В повести «Дуга большого круга» писатель рассказывает о судьбе Ромки Сергеева, одного из главных героев «Штурмана дальнего плавания». Это повесть о капитане, хорошем, честном человеке со сложной судьбой.
Клименченко бывал в разных странах, наблюдал чужую жизнь. Желая рассказать о новых впечатлениях, Ю. Клименченко в 1938 году начал писать. Он сотрудничал в журнале «Костер», часто посылая из-за границы свои корреспонденции.Начало Великой Отечественной войны застало судно, на котором плавал Юрий Клименченко, в немецком порту Штеттин. Четыре мучительных года провел моряк в фашистской тюрьме-лагере Вильцбург. Вернувшись на родину, он снова взялся за любимую работу на море, и вскоре опять в руку запросилось перо.В 1954 году вышла первая книга Клименченко — повесть «Истинный курс», а затем сборник рассказов «Открытое море», очерки «Балтика — Нева — Лена», «Неспущенный флаг», роман «Штурман дальнего плавания».
«Голубой трансатлантической линией» называют маршрут плавания пассажирских судов между Европой и Канадой.Двенадцать сильнейших капиталистических судоходных компаний обслуживали эту линию. И вдруг в 1965 году неожиданно в Атлантике появился советский теплоход «Александр Пушкин». Все предрекали ему неудачу. «Не выдержит конкуренции», — говорили специалисты.Командовал судном молодой капитан Балтийского пароходства Арам Михайлович Оганов. К январю 1970 года семь судовладельцев сняли свои теплоходы с этой линии.
В центре повествования романа Язмурада Мамедиева «Родная земля» — типичное туркменское село в первые годы коллективизации, когда с одной стороны уже полным ходом шло на древней туркменской земле колхозное строительство, а с другой — баи, ишаны и верные им люди по-прежнему вынашивали планы возврата к старому. Враги новой жизни были сильны и коварны. Они пускали в ход всё: и угрозы, и клевету, и оружие, и подкупы. Они судорожно цеплялись за обломки старого, насквозь прогнившего строя. Нелегко героям романа, простым чабанам, найти верный путь в этом водовороте жизни.
Роман и новелла под одной обложкой, завершение трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго автора. «Урок анатомии» — одна из самых сильных книг Рота, написанная с блеском и юмором история загадочной болезни знаменитого Цукермана. Одурманенный болью, лекарствами, алкоголем и наркотиками, он больше не может писать. Не герои ли его собственных произведений наслали на него порчу? А может, таинственный недуг — просто кризис среднего возраста? «Пражская оргия» — яркий финальный аккорд литературного сериала.
Предисловие и послесловие П. Вайля и А. Гениса. Сколько бы книг ни написал Венедикт Ерофеев, это всегда будет одна книга. Книга алкогольной свободы и интеллектуального изыска. Историко-литературные изобретения Венички, как выдумки Архипа Куинджи в живописи — не в разнообразии, а в углублении. Поэтому вдохновленные Ерофеевым ”Страсти” — не критический опыт о шедевре ”Москва-Петушки”, но благодарная дань поклонников, романс признания, пафос единомыслия. Знак восхищения — не конкретной книгой, а явлением русской литературы по имени ”Веничка Ерофеев”.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть для детей младшего школьного возраста. Эта небольшая повесть — странички детства великого русского ученого и революционера Николая Гавриловича Чернышевского, написанные его внучкой Ниной Михайловной Чернышевской.
В книге собраны самые известные истории о профессоре Челленджере и его друзьях. Начинающий журналист Эдвард Мэлоун отправляется в полную опасностей научную экспедицию. Ее возглавляет скандально известный профессор Челленджер, утверждающий, что… на земле сохранился уголок, где до сих пор обитают динозавры. Мэлоуну и его товарищам предстоит очутиться в парке юрского периода и стать первооткрывателями затерянного мира…