Открытая дверь - [17]

— Хахаля завела, — тотчас определил Аркашка, проследив за взглядом Данилы, и, отвечая на его немой вопрос, коротко разъяснил, зачем ходят к матерям хахали. — К моей мамке тоже ходил один, — продолжал Аркашка, — поначалу конфет приносил и денег мне давал, а потом батя про него дознался и мамку по голове бутылкой стукнул. А мамка думала, что это я бате про хахаля сказал, и лыжи мне не купила.

Прячась за кустами, они вплотную подобрались к решетчатой ограде и стали наблюдать за парочкой.

Неподалеку от сквера лысый распрощался с мамой. Он долго не отпускал ее руку, и мама, смеясь, уперлась ему в грудь свободной рукой и легонько оттолкнула лысого.

— Точно, хахаль! — подтвердил Аркашка. — Жди, придет с конфетами.

Лысый и впрямь скоро появился в их доме. Но появился с разрешения папы. Накануне его прихода Данила проснулся ночью от шепота матери. Кровать родителей стояла совсем близко от его диванчика, и он слышал каждое их слово:

— Знаешь, Миша, Емелин из Союза художников набивается к нам в друзья, — сказала мама.

— Чего ему надо? — сонно буркнул папа.

— Миша, — укоризненно прошептала мама, — ты что, не можешь понять таких вещей или не хочешь? Да я нравлюсь Емелину!

— Да? — промычал папа. — Ну и что?

— А то, что Емелин идет сейчас в гору и скоро будет в Союзе большой силой. Иметь такую поддержку…

— Чего ты от меня-то хочешь? — спросил папа.

— Я думаю, нам надо подружиться с Емелиным, — объяснила мама. — Пригласить его к нам, тебе с ним познакомиться.

— Ну, пригласи, — согласился папа, — только меня уволь от общения. Мне сейчас просто не до знакомств. И давай спать.

Все произошло почти так, как предсказывал Аркашка Черный. Лысый появился у них через несколько дней после того ночного разговора родителей. Мама подтолкнула Данилу к лысому, сказала:

— Мой сын Данила.

Лысый, морщинисто щурясь, расстегнул портфель и достал коробку конфет. Веко глаза Данилы задергалось, он принял коробку из рук лысого и, прикрывая ею глаз, вдруг громко рассмеялся и выскочил за дверь. Потом мама укоряла его, стыдила, объясняла, что так нельзя вести себя со взрослыми незнакомыми людьми, а Данила думал: почему мама с папой считают, что он ничего не понимает? Он давно все понимает, все! Он знает даже то, о чем еще не подозревает папа и сама мама, возможно, не совсем ясно осознает. Только он предчувствует: скоро всем — и папе, и маме, и ему — будет плохо. Воспитательница Нина Петровна каждый день напоминает им в садике, что они должны быть честными, всегда говорить только правду, бороться против лжи, обмана. В садике обман и ложь Даниле были предельно ясны: Витька Бабинов. При любом удобном случае Витька открывал чужие шкафчики и шарил по карманам пальто. И если находил конфеты, тут же съедал их. Они дружно боролись против этого зла — сообщали Нине Петровне о Витькиных делишках, хором стыдили его, отказывались с ним играть и дружить. Но то, Данила понимал — было детской ложью. Здесь же взрослая ложь грозно входила в их дом. Он чувствовал ее, ощущал, но ничего не мог поделать, ничего не мог предпринять против нее. Возможно, он решился бы поговорить о своих сомнениях с родителями, чтобы все стало ясно и просто, как раньше, но… Они просто посмеются над ним, как бывало всегда, когда он пытался выяснить у них какой-нибудь серьезный вопрос. Например, откуда берутся дети? Когда он спрашивал их об этом, папа с мамой нехорошо усмехались, переглядывались и говорили, что детей находят в капусте. Он уже тогда не верил им и шел за разъяснением к Аркашке Черному…

Маминого Хахаля, как с легкой Аркашкиной руки стал называть Данила лысого, он не встречал затем много дней. Но, приходя из садика домой, ощущал порой в комнате едва уловимый чужой запах. Словно надышал в комнате курящий и потный человек из парикмахерской. Встретился он с Хахалем вновь на выставке.

На выставку в Манеж они отправились втроем: папа, мама и он. Данила и прежде бывал с мамой на художественных выставках в Манеже, в выставочном зале Союза художников, а вот папа шел на выставку впервые. Даниле почему-то казалось, что на выставке они обязательно встретят Хахаля. И он не ошибся. Едва они поднялись на второй этаж, как Данила услышал за своей спиной возглас:

— Ба, какая встреча!

Оглянувшись, он увидел лысого, который протягивал к ним руки и морщинисто улыбался. Рядом с ним стояла высокая тощая тетя с белой головой. Вслед за мамой и папой Данила пожал руку лысому, а белой тете сказал:

— Здравствуйте!

Так они встретились.

Поначалу Данила думал, что белая тетя — жена лысого. Но потом понял, что ошибся. Белая тетя, видимо, работала на выставке и была на ней важной фигурой. Многие посетители почтительно поворачивались к ней и здоровались, когда они проходили мимо. В ответ белая тетя важно и холодно кивала головой, а вот с мамой разговаривала охотно и много и держала маму под руку. Лысый много разговаривал с папой, к Даниле же обращался лишь изредка с вопросом:

— Ну, как тебе выставка? Впечатляет?

Даниле нравилось на выставке очень немногое, и потому в ответ он помалкивал.

А потом лысый Хахаль подвел их к своим картинам. И хотя Данила настроен был к Хахалю отнюдь не доброжелательно, картины лысого ему понравились. На картинах его изображены были громадные заснеженные горы, пронзающие вершинами кучевые облака, а внизу под скалами скованный льдами океан. И на каждой картине среди белого северного безмолвия — обязательно вертолет, подводная лодка или крошечные фигурки пограничников.