Откровения организатора свадеб - [30]

работать, то встал, чтобы присоединиться к Лэндону и Тренту и бросил вызов

победителю. С таинственной улыбкой, я подавила страх и смятение, кипящее внутри.

Свадебное платье

Когда мы приехали в Париж, моим шофером был добрый пожилой мужчина,

совершенно не говоривший по-английски. Но он помог мне с багажом, даже когда я

настаивала, ужасно пытаясь объяснить по-французски, что справлюсь сама. Сандрин дала

строгие указания когда встретила нас на аэродроме, и он должен был следовать им.

Нас ждали три машины. Одна была для неё и Джейка. Леви насмешливо отказался

присоединиться к уже занятой второй машине, где сидели Трент, Лэндон, Изабель, и ее

армия багажа. Я испугалась, что он будет настаивать на поездке со мной в третьей

машине, но он сказал нам, что ему надо с кем-то встретиться, и он присоединится к нам за

ланчем. Он отошёл, когда мы отъехали. Может, Софи нужно было наполнить «тележку

для напитков».

Регистрация в отеле прошла лучше, чем я ожидала. Один из носильщиков был

американцем, так что он переводил для меня и для портье. Он так же помог мне поднять

вещи в комнату. Его звали Чарли, но все, и он настаивал, что мне следует делать то же

самое, звали его Чаз.

Первое, что я заметила в номере, был вид на Эйфелеву башню. Он ощущался

нереальным.

Хоть мое сердце и принадлежало Сан-Франциско, я часто мечтала о Париже.

Моя одинокая мама помогала мне оплачивать обучение. И хотя она была бы горда

работать дополнительно, чтобы поддержать меня, если я решу переехать в этот город,

чтобы изучать изящные искусства, я постоянно отказывалась.

Когда я начала зарабатывать деньги на организации мероприятий, у меня никогда

не хватало времени для путешествий, если только это не касалось клиентов, и

большинство поездок были по США. Когда моя карьера расцвела, приоритеты

изменились, и Париж стал несбыточной мечтой.

Я наслаждалась видом за пределами открытого окна под голубым небом, когда

меня напугал телефон. Мама звонила узнать, как прошёл мой полет.

Я быстро поговорила с ней, говоря, что мне надо подготовиться к примерке платья

и ланчу. Именно это я и сделала, приняв долгий душ, чтобы подготовиться к примерке.

Никто не захочет снимать мерки с дурно пахнущей подружки невесты.

Я оперативно добралась до дизайнерского дома, где меня уже ждали Сандрин и

Изабель. Изабель сидела с угрюмым, скучающим видом, и играла с телефоном, а Сандрин

казалась расстроенной. Они обе вскочили со своих мест, практически отталкивая друг

друга, чтобы обнять меня и засыпать поцелуями.

Сандрин представила меня Crâyon (прим. пер. crâyon - карандаш в переводе с

французского), модельеру в облегающих черных брючках и яркой рубашке пейсли, с

такими ввалившимися щеками, что мне хотелось взять его и отнести в ближайшую

больницу. Я старалась не исковеркать его имя, но, так или иначе, сделала это.

И он все время насмешливо улыбался мне.

Его ассистент вручил мне шампанское и принёс платья для меня и Изабель.

Зеленый, цвета морской пены, вышитый бисером шифон на подкладке из

блестящего серебристого шелка с миленьким повторяющимся узором вдоль подола для

Изабель (которое она весело окрестила тошнотно-зеленым платьем, даже если оно

выглядело невероятно, как ни одно из того, что я видела раньше, и сидело оно на ней

идеально), и розовое платье с многослойной юбкой годе для меня. В мое платье надо было

внести незначительные изменения, Сандрин призналась, что забыла спросить о размере

моего лифчика.

Мы с Изабель обе переоделись в нашу обычную одежду и, пока ждали Сандрин,

примеряющую платье, которое Карандаш создал для неё, пили шампанское и ели икру. Я

наслаждалась каждой минутой происходящего, пока Сандрин не вышла из примерочной.

В течение нескольких секунд я не была уверена, почему у меня было такое чувство,

что я собиралась упасть в обморок. Возможно, перед примеркой мне следовало съесть

что-то более существенное. У Сандрин было убийственное тело. Она приняла позу, а

затем прошлась перед нами. Длинный шлейф платья скользил за ней по мраморному полу.

— Ну? Что вы думаете? — спросила она Изабель и меня.

Затем меня словно молния ударила, я прекрасно поняла, почему почувствовала

слабость. Это был не недостаток еды. Это даже была не женщина в платье.

Это было само платье.

Винтажное кружевное платье с вырезом сердечком, обильно расшитым бисером

лифом и юбкой, расширяющейся от середины бедра и длинным шлейфом с фестончатым

краем. Оно кричало о большом вкусе, хвасталось огромным талантом, и определенно

было дорогим. Оно было идеальным.

Кроме того, это было то же свадебное платье, которое присутствовало в моих

мечтах. Большая слеза скатилась по моей щеке. Рука метнулась ко рту, чтобы скрыть

печаль и неверие.

Сандрин приняла их за слезы радости и обняла меня. Карандаш заговорил с ней на

французском, воркуя над прекрасной невестой в платье мечты. Платье моей мечты.