Откровения Блаженной Анджелы - [9]

Воплощение самого Божества — величайшая тайна пламеннейшей любви Его, и человек Христос — величайшее Его творение. “Творец всего становится плотью, дабы меня соделать Богом”. В Воплощении раскрывается Божья любовь к душе во плоти, вся Божественность, вся Мощь и все Самоуничижение и Мудрость Божии (250). Через Воплощение Сына и в воплощенном Сыне становятся нам понятными любовь и природа Отца (252, 251). И в таинстве евхаристии, как на столе без начала и конца, находится полнота Божественности, сам Бог “несотворенный, невидимый, всемогущий, всеведущий, справедливый, высший и милосердный, Творец неба и земли, видимого и невидимого” (249, 63). И в нем же, в этом таинстве находятся Божество и Человечество, соединенные в одном Лице, единство множества (249), потому что Христос в величайшем Своем самоуничижении не сокрыл Своей Божественности, как

думают иные (93). Из очей прославленного Христа исторгается и истекает то всяческое Благо, что видимо во мраке, и несказанно услаждает душу (77). Правда, созерцание Воплощения Божественного ниже и меньше созерцания Блага во мраке, “не приносящего смеха на уста ни пламени, ни веры в сердце, ни пламенеющей любви” (73, 77, 249, 71), но оно доступнее и ближе человеку, как посредствующее звено мистической жизни, как начало преображения в Бога.

Так раскрывается Анджеле смысл Воплощения Божества и обнаруживается его внутренняя, необходимая связь с Божественностью и Божественной жизнью. И жизнь души в Божестве становится богаче, полнее, человечнее, выражаясь, как жизнь во Христе, Богочеловеке. “Итак, сын мой, хочу я, чтобы наполнял ты сердце свое только Богом несотворенным, познанием и любовью Божьими и чтобы в духе твоем не было ничего..., кроме Бога несотворенного. Если же не можешь ты обладать Им, удерживай то и обладай тем, о чем я сказала выше, а именно — Богочеловеком страдальцем” (161). Нет грани или перерыва между Христом и человеком, и нет грани или перерыва между Христом и Богом. Во Христе вся Божественность, вся полнота Ее, не всегда только и не всеми зримая. Постоянное созерцание и постижение этого объединяет различные стороны мистики Анджелы, не утрачивающей в созерцании Христа созерцание Бога и во Христе раскрывающей мистически постигнутые ею вечные свойства единого Божества. Последняя цель человека — преображение в Бога (156-166, 207, 218, 226, 229, 233-236, 240), а оно достижимо для него через преображение во Христа, через отдачу себя Ему, Человеку и Богу. Христос — “книга жизни”, “путь жизни”, “истинное научение”, как любит говорить Анджела. Поэтому преображение во Христа есть уподобление Ему через подражание Ему, не столько внешнее, сколько внутреннее. Во Христе раскрываются мудрость, благость и справедливость Божьи, т. е. Христос — Искупитель человечества. Анджела на восьмом шагу своего покаянного пути постигла, что и она распяла и распинает еще Христа своими грехами (21, 103). И не только она, не только все люди — даже бесчувственные творения обратились против Бога и Человека: ранило Его копье, от Него же получившее власть и силу ранить Его, пробили ноги Его и руки святейшие толстые, шершавые гвозди, от Него же получившие власть и силу на зло, тернии, бичи и трости истязали святейшее и нежнейшее тело Его от Него полученными силой и властью (168). Христос — жертва и искупление вселенского зла, обращенного на Него, но сущего только Им. За каждый грех каждого человека, за всякое зло перенес Он соответствующее страдание, и всю безмерность вселенского зла искупила еще большая безмерность мук Его (103-110, 202, 92, 129, 176, 183, 252). В этом яснейшее обнаружение Справедливости, Благости и Любви. В этом же и величайшее научение.

“Не в шутку Я полюбил тебя”, — сказал Христос Анджеле (97), и она не устает рассказывать о самоотверженной любви Спасителя, об Его “evisceratus ашог”. Во Христе все знаки истинной Любви, т. е. Бога. Всего Себя отдал Он каждому из спасенных Им, и ближе Он (plus intimatus) к душе, чем она к себе самой (98). Любит и радует Он всех, но особенно великую радость дарует раскаявшимся грешникам: так веселит Его возвращение их (109). Из зла рождается высшее добро, как говорил Гуго из св. Виктора. Творя крестное знамение во имя Отца и Сына и Святого Духа, полагает Анджела руку на сердце со словами: “и Сына”, и сейчас же чувствует в сердце своем Его самого (119). “Богочеловек, Бог несотворенный, Бог воплощенный, весь любовь, весь нас любит и хочет весь быть любим... хочет Он, чтобы сыны Его — все преобразились в Него любовью”. “Если бы кто-нибудь в Сыне Божьем познал и вкусил саму Божественную любовь, Бога — вочеловечившегося страдальца, который есть высшее благо, всего бы себя отдал он Ему... и весь бы и всем сердцем любил Бога любовного и преобразился бы весь в самого Бога вочеловечившегося, в Высшую любовь” (233. Ср. 157, 168).

Любовь Христа к нам выразилась в Его бедности, смирении и уничиженности, в Страстях и крестной смерти Его. Бедность непрестанная, высшая и совершеннейшая была первою подругой Христа, не покидавшей Его от рождения до смерти. Беден Он был во всех вещах мира сего, беден и нищ. Беден Он был в друзьях и родных, ибо не было их у Него и никто не облегчил Ему мук, никто не помог Ему. Наконец, явил Он Себя бедным мощью своей и жил в мире немощным, бессильным и слабым человеком, уставал, алкал и жаждал (167). Подчинил Он Себя не только людям, но и бездушным стихиям, дал власть над Собою тростям, бичам, терниям и копью, пронзившему Его (168, 173), подчинил Себя даже дьяволу (170). Мало этого, “лишил Он Себя самого и соделал Себя бедным собственной Своею мудростью". Ведь не философом, не ученым, не велеречивым доктором явился Он, а простым, бедным и неразумным человеком (171). И не святым, не праведником казался Он людям, а грешником и другом грешников, обольстителем и святотатцем, и распят был среди разбойников (172). Такова истинная и совершенная бедность Христова, бедность духом, пережитая и прочувствованная верною ученицей Франциска. Это полный отказ от всего, это бедность, сливающаяся в одно неразложимое целое со смирением.