— Сова поднимается, ждите…
Бронированная дверца бункера со скрипом раскрылась, выпустив худого вёрткого мужчину с лицом запойного алкоголика. Судя по тому, как сразу подтянулись и посуровели охранники, это был Сова, великий и ужасный шептун-советник Костолома Пёрселла.
Сова мельком глянул на гостей.
— Это что? — спросил он, тыча пальцем в изъятые у Кайсара вещи.
— У фраера было, — сказал Корявый.
— Собрать, — приказал Сова.
— Так некуда же, — сказал Ластик.
— К себе. В карманы, — сказал Сова.
Ластик обернулся к Корявому.
— Ты шмонал, — сказал Корявый, — тебе и собирать.
Ластик, вздохнув, стал подбирать лежащие на земле.
— Всё, — сказал Ластик, нацепляя на голову очки ночного видения.
— Деньги! — требовательно сказал Сова, щёлкнув пальцами.
Ластик скривился, полез за пазуху и вытянул ту самую, упрятанную в потайном кармане, пачку кредитов. Кайсар машинально хлопнул себя по боку.
— Крысятничаешь, Ластик? — грустно вопросил Сова, отбирая у подручного деньги.
— Да ни в жисть, — сказал Ластик.
— Гляди-и-и, — многозначительно предостерёг Ластика Сова.
— Гадом буду, — клятвенно обещал Ластик.
— За мной, — скомандовал Сова.
Ластик первым сорвался с места. За ним верняк и Кайсар. Замыкал процессию Корявый. С винтовкой наперевес.
Кабинет Пёрселла был пуст и обширен. Судя по убранству, Костолом вёл аскетический образ жизни. Сова остановился у стола. Кайсар и проводник скромно застыли в нескольких шагах позади Совы. Корявый контролировал выход. Ластик охранял конфискованные при обыске предметы. Все ждали, когда прибудет «дядя».
Бесшумно откинулась портьера, обнажая тайный ход и в кабинет вполз Костолом Чарли Пёрселл, поддерживаемый под локоток поджарым телохранителем. Не глядя на присутствующих, он, шаркающей походкой, добрался до стола, сел в предупредительно отодвинутое телохранителем кресло и просидел так некоторое время, не поднимая головы, тяжело, с сипением дыша и покашливая.
Сова почтительно склонил голову. Костолом, отдышавшись, взялся за вещи, отнятые у детектива. Изучая скрупулёзно одну за другой, он, как бы между прочим спросил, не поднимая глаз:
— Сова, мальчик мой, ты их привёл?
— Они здесь, дядя, — ответил Сова.
— Скажи им, пусть подойдут ближе…
— Верняк, — сказал Костолом, с любопытством разглядывая завёрнутые в прозрачную обёртку деньги, — ты кого ко мне привёл, верняк?
— Он просил о встрече, «дядя». Ты согласился выслушать его.
— Кто он, верняк?
— Частный детектив, «дядя».
— Знаешь, почему вас кличут верняками?
— «Дядя», я…
— Затихни, верняк, не гони волну… Верняк — от верности… верным должен быть… помнить, кому должен… Ты помнишь, кому ты должен?
— Помню, «дядя»…
— Что же ты, плесень смердючая, делаешь? Ты ж кого ко мне приволок? Лягашам меня подставил? Продался, курва? — заорал Костолом, брызгая слюной. — Сдал меня с потрохами! Лягаша с собой притащил! Юркие чертенята безумия резво скакали в костоломовых расширенных зрачках.
Сова увлечённо рассматривая ногти на руке, старательно показывал, что он тут абсолютно ни при чем, оказался здесь совершенно случайно и не уходит только из уважения к хозяину кабинета. Верняк тоже не выглядел слишком испуганным. Костолом, в приступе бешенства вскочив на ноги, нависал над столом, гневно поводя глазами.
— Что думаешь, Сова? — неожиданно спокойно обратился к советнику Костолом.
— Да нормалёк, «дядя». Верняк — кент правильный, проверенный. Ему стучать резона никакого. И фраерка этого мы пробили. Не лягаш он, дядя, точно, не лягаш. Детектив. Частный.
— Ну, смотри, Сова, — предупредил Костолом, усаживаясь. Обратив взор на Кайсара, сказал:
— Каркас подайте.
И когда телохранитель исполнил его распоряжение, Костолом, указав на колченогий стул против себя, сказал:
— Садись, милок, садись. Устал, надоело стоять, всё на ногах, на ногах. В ногах правды нет, так ведь, верняк? Сова, а ты выйди. И вы, сынки, идите, поскучайте за дверью.
— Не нравится он мне, — сказал Костолом, — иуда. Продаст, не поперхнётся. Но умный, умный… За ум пригрел его, приблизил. Может зря? Что мыслишь, детектив?
— Не знаю, — честно ответил Кайсар.
— И я не знаю, — опечалился Костолом, — а вот держу, не доверяю. Не доверяю, а советы слушаю. Кушаю, да слушаю, чего он советует… Ладно, милок, в чём твоя проблема?
— Человечка одного я ищу, «дядя», очень нужен мне этот человечек.
— А от меня чего хочешь? Я человекам не сторож, не сторож я человекам, детектив.
— Вот фото, «дядя». - сказал Кайсар, показывая Костолому Пёрселлу снимок.
— Этого, значит, ищешь, — сказал Костолом.
— Его, «дядя».
— Предположим, найдёшь ты его, — сказал Костолом. — Найдёшь и, натурально, представишь тому, кто его заказал. Получишь за него деньги. Сколько ты получишь?
— Обещали не обидеть, — сказал Кайсар.
— Не боись, милок, мне твои хрусты без надобности… — усмехнулся Костолом. — Своих хватает… А с верняком ты как договорился? Сколько он получит?
Кайсар замялся.
— Ну, так сколько верняк от тебя получит? Говори, милок, верняку от меня скрывать нечего. Или есть?
— Я не обманываю, дядя…, - глухо проговорил верняк.
— Притихни! — перебил верняка Костолом, — пусть фраер скажет.
— Пять, — сказал Кайсар.
