Откровение огня - [58]

Шрифт
Интервал

Не могу сказать, что меня занимала Надина болтовня. Вдруг она сказала:

— Что такое иррациональные влечения — ты и сам знаешь. Ты им тоже поддаешься — в этом мы похожи.

Я выпрямился от неожиданности — это был совсем другой предмет разговора.

— Твой интерес к славянским рукописям не может быть рациональным, — заявила Надя. — Зачем голландцу древнерусские книги? Что тебе до них лично? Тем не менее ты ими занимаешься. И со мной нечто подобное. Меня тоже притягивают другие страны, другие культуры, а почему — не понятно. Сказать, какая страна меня влечет больше всего? Испания.

Она выдержала паузу и, не дождавшись от меня реакции, продолжила:

— Испанцы гордые. Мне это нравится. Конечно, это представление из романов. Ну и пусть. Твое представление о русских тоже большей частью из книг, правда? История без литературы — скучная материя. В университете мне пришлось заниматься русской историей. На западноевропейское можно было попасть только по протекции, а за меня словцо было замолвить некому. Конечно, и в русской истории много интересного, но она меня подавляет.

— Получается, что мы не похожи, — заметил я.

— Мы выбираем разное, но похожи в том, что не находим себя в своей среде. Не тот пейзаж вокруг, не те люди, всегда тянет куда-то в другое место. Верно?

Она порозовела от возбуждения.

— Так верно или нет? — не отступала она от меня.

— Место — это иллюзия. Не в месте дело, а в потребности перемены мест. Одни люди по своему душевному складу ищут устойчивость, другие настроены на движение.

— Что ж, может быть, — с подозрительной готовностью уступила она и допила свою водку.

Еще больше раскрасневшись, она сделала дополнение:

— У нас есть и еще кое-что общее. Детство. Я уверена, что ты в детстве больше всего любил читать и хорошо учился. И я такая. Я кончила школу с золотой медалью, потому и в университет сразу попала. Конкурс на исторический факультет был тогда зверский, но я прошла без проблем. И на двух первых курсах была отличницей. Все время проводила только в университете и библиотеке. А потом надоело. И еще отца не стало. — Ее брови, дернувшись, сдвинулись друг к другу. Она замерла и уставилась на огонь.

— Что с ним случилось?

— Глупая смерть — попал под машину. Я всегда любила его больше матери. У нас с матерью вечная грызня. Когда мы остались вдвоем, стало вообще хреново. Мне бы было лучше всего выйти замуж и переехать от нее. Но вышла замуж она. А кто переехал — так это отчим. К нам переехал. Так все изменилось. Дотянуть университет дотянула, но что сломалось — не срослось. А ты не ломался?

— Нет, — сказал я. Внезапные вызовы на откровенность меня всегда раздражали. Мы оба перевели взгляд на огонь и какое-то время сидели молча.

— Я, наверное, тебе мешаю, — произнесла наконец Надя и поднялась. — Я вообще-то пришла к тебе по делу.

Я взглянул на свою компаньоншу и увидел на ее лице обиду. Этого я вовсе не хотел.

— По какому делу? — спросил я как мог заинтересованно.

— Я хотела тебе кое-что рассказать о Степане Линникове. Но это можно и завтра, если тебе сейчас не до этого, — сказала Надя.

— Почему ты решила, что мне не до этого? Расскажи, мне интересно, — сказал я то, что она ожидала услышать.

Надя опять уселась у костра и поведала:

— Аполлония попросила меня оповестить о ее кончине не только племянника, но и Чесучова, товарища Степана по лагерю. На похоронах я с ним познакомилась. Вчера мы встретились по моей просьбе еще раз — я решила как следует расспросить Чесучова о Линникове. Он сидел со Степаном несколько лет в одном бараке. Линников рассказал ему о себе многое. То, что я услышала от Чесучова, было как обухом по голове. Столько неожиданностей. И первая — Степан только собирался стать учителем, он никогда им не был. Вообще-то он из Москвы, и знаешь, кто он в действительности? Чекист! В Посаде Линников оказался из-за «Откровения». Он охотился за ним. И не он один.


СТЕПАН

Апрель, уже апрель. Степан Линников распахнул окно настежь и втянул в себя пахучий воздух. Раньше, в Москве, он воздуха не замечал — там что в помещениях, что на улицах — везде была спертость. И не такой он был человек, чтобы придавать воздуху значение: чем дышать, что есть — какая разница? Что касается жратвы, разбираться не приходилось и сейчас. А вот к воздуху Степан свое отношение изменил.

На воздух ему открыли глаза Посад и Толковый словарь Даля. В Посаде Степан испытал на себе: одно дело читать зимой, лежа на койке в душной комнате, другое — весной, сидя у открытого окна. Линников никогда не жил в деревне, у него щекотало в носу от густых запахов живности. Эти запахи его будоражили.

Воздух свежий — и дух дольше остается свежим. Даль подтвердил: дыхание и дух в родстве. Сколько диалектики, сколько проницательности открывалось в языке. Степан читал Даля как книгу и много размышлял над многозначностью слов. Портило дело то, что у него из четырех было только два тома и весь русский язык он осмыслить не мог.

Даля чекист нашел на чердаке у хозяев, стариков Гридиных, когда чинил крышу. Там, среди массы церковной ерунды, обнаружились хорошие книги: несколько томов «Истории государства Российского» Карамзина, том «Истории церкви» Голубинского, учебник по истории Греции. Старики Гридины, как и другие деревенские, натаскали себе книг из Благовещенского монастыря на топку, когда было его разорение. Историческую и культурно-образовательную литературу Степан забрал себе.


Рекомендуем почитать
У края темных вод

Юную красотку Мэй Линн, мечтавшую о Голливуде, выловили из темных вод реки Сабин. Но никто и не думает искать убийцу — даже отца несчастной девушки интересуют лишь деньги, добытые ее покойным братом при ограблении банка. Судьба Мэй Линн небезразлична только ее друзьям. Они решают отвезти ее прах в Голливуд, куда она так рвалась. На украденном плоту Сью Эллен, Терри и Джинкс, спасаясь от преследования, пускаются в безумно опасное плавание по «змеиному царству». Им предстоит, пройдя по самому краю, познать добро и зло и добраться до истины…


Собачье наследство

Жизнь студентки Эллы Хатто внезапно превращается в кошмар. Все члены ее семьи становятся жертвами жестоких убийц. И теперь преступники охотятся за ней.Однако неожиданно на помощь Элле приходит Стивен Лукас — таинственный человек, которого некогда спас ее отец.Даже враги называют его «идеальной машиной для убийства».Стивен готов не только стать телохранителем Эллы, но и помочь ей найти и покарать тех, кто отнял жизнь у ее близких…


Генетика убийцы

История может быть предсказанием. Ибо, я доверяю своим снам.Большинство персонажей реальны.


Соборы пустоты

Серия таинственных происшествий, среди которых — исчезновение ученых и странные убийства, совершенные при помощи нейролептика, заставляет Ари Маккензи на свой страх и риск возобновить расследование, преждевременно закрытое по приказу сверху. На этот раз он идет по следу таинственного Вэлдона, мистика и оккультиста. В его логове в доме знаменитого средневекового алхимика Николя Фламеля Ари встречает молодую актрису Мари Линч, дочь пропавшего геолога Чарльза Линча…


Библиотекарь, или Как украсть президентское кресло

Университетский библиотекарь Дэвид Голдберг работает на эксцентричного, пожилого миллиардера, последнее желание которого — оставить потомкам мемориальную библиотеку о себе и своих достижениях. Впрочем, самая запоминающаяся вещь в его деятельности, как случайно обнаруживает Голдберг — тайна большой политики, которая никогда не должна выплыть наружу. Это заговор по фальсификации президентских выборов! За главным героем, систематизирующим архивную информацию, начинается настоящая охота.


Бангкокская татуировка

Бангкок.Город-мечта. Город-западня…Тропический рай, негласно считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.Здесь полиция состоит на содержании у боссов мафии и хозяев дорогих борделей, а преступления чаше всего так и остаются нераскрытыми.Однако детектив Сончай, бывший уличный бандит, ставший крутым копом, привык добиваться своего. Тем более — теперь, когда на кону стоит не только его профессиональная репутация, но и жизнь его хорошей знакомой Чаньи — самой красивой и элегантной из «ночных бабочек» Бангкока, которую обвиняют в убийстве сотрудника спецслужб США.


Месяц Аркашон

Автор этой книги живет по принципу: если человек в одном деле добился предельных высот, так что путь дальше — это уже «завоевание небес», надо все бросить и начать восхождение на гору по другому склону. «Месяц Аркашон» — роман, блестяще подтверждающий верность этого принципа.


План спасения

«План спасения» — это сборник рассказов, объединенных в несколько циклов — совсем сказочных и почти реалистичных, смешных и печальных, рассказов о людях и вымышленных существах, Пушкине и писателе Сорокине, Буратино и Билле Гейтсе...