Откровение - [4]

— Так себе санаторий, — сказал Зверь.

Нет, он не удентальский дом имел в виду. И Ринальдо это понял. Ринальдо, кажется, вообще, все понял, потому и сказал про дом именно сейчас. Минутой раньше Зверь выбрал бы место, где никого нет и не будет. Территорию клиники отделяла от города лишь красивая кованая ограда, высотой чуть выше колена. Дом в центре — это где-то совсем недалеко. Идеальное место, чтобы запереться там на полгода, видеться, как привык, только с Эльриком, а мир, со всеми его загадками, вопросами и соблазнами оставить за толстым стеклом.

Боленепроницаемым, горенепроницаемым стеклом.

Сейчас Зверь не променял бы больничный парк ни на одно, самое безопасное убежище.

Дикого вольного волка привели на помойку возле ресторана. Да пропади они пропадом, эти дикость и воля!

— Я случайно, — объяснил он, на всякий случай. — Машинально.

— Даже здесь иногда умирают. Роджер не всесилен. Но за все время существования клиники не наберется и сотни смертей.

А клинике было уже две тысячи сто сорок пять лет. Зверь видел памятную табличку с датой основания на дверях главного корпуса.

— У них кто-то умер? У тех, в доме.

— У них сын сошел с ума. Мы умеем лечить от смерти и старости, но все еще не победили безумие и вампиризм.

Какой еще вампиризм? Люди сходят с ума и воображают себя вампирами?

— Вампиры и люди становятся душевнобольными одновременно и со схожей периодичностью. По неизвестным причинам люди сходят с ума. По неизвестным причинам вампиры начинают массово превращать людей в себе подобных, и единственный способ, который есть у нас, чтобы остановить распространение заразы — это убийство. Вампиризм — это то, что мы не умеем лечить. Я считаю, что там и лечить-то нечего, — Ринальдо пожал плечами, — они мертвые, мертвое должно быть мертво. Но Роджер утверждает, что они живы, пока у них есть личность и разум, и относиться к ним нужно, как к живым. Как к пациентам с неизлечимой болезнью.

«Мертвое должно быть мертво» — это одно из правил шефанго. Они ненавидят мертвяков… считают их некрасивыми. А у шефанго с некрасивым разговор короткий.

Так, стоп!

Вампиры?!

Мертвые вампиры?

Зверь за свою жизнь видел нескольких поднятых мертвецов, и всегда это было следствием самого поганого и черного колдовства. Ходячие покойники. Зомби или как их там. Очень условно разумные и, определенно, без намека на личность.

Вампиры — это что-то совсем другое.

Вампиров не бывает!

А в бытность свою на Земле он и в колдовство не верил.

Ринальдо с Эльриком очень похожи. Вот этим… этой манерой показать крючок, голый крючок, без всякой наживки, и сказать: «да, я ловлю тебя. Хочешь пойматься?»

И как тут устоять?

— Дополнительная проблема — это высокий процент превращения в вурдалаков, — продолжил Ринальдо таким тоном, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. — Вот твой дом. Машину можно держать внутри, окна, как видишь, подходящего размера, а можно поставить в общий ангар. Это рядом с главным зданием.

— Мы сейчас… сначала… мы потом… — Зверь мотнул головой.

Сначала надо на Дорогу, увидеть Эльрика. Потом можно устраиваться в доме, осматриваться, решать, что делать. Но вампиры? И вурдалаки? Вурдалаки — это еще что за хреновина?

Крючок блестел всеми гранями, завлекал каждым изгибом.

Ринальдо порылся по карманам:

— Вот шонээ, — он вручил Зверю плоскую коробочку, — я в них не очень разбираюсь, купил, какой посоветовали. Он, правда, для этерунцев, и требует основ владения ментальной магией, так что можно приобрести какую-нибудь модель для инопланетян.

— Но ты хочешь выяснить, смогу ли пользоваться этим шонээ без магии.

— Эльрик рассказывал интересные вещи, — нейтрально отозвался Ринальдо. — Ну, что, осваивайся. Где меня искать, ты знаешь. Как со мной связаться… — он взглядом указал на коробочку с шонээ, — разберешься. Не будешь выходить на связь, я сам тебя найду, поэтому лучше не пропадай.

— Куда я пропаду? У меня эльрикоцентричная орбита.

— Это я вижу.

Эльрик де Фокс

Рациональность Волка, ставшая притчей во языцех в Саэти, была сильно преувеличена слухами. Полезные качества всегда преувеличивают, если считают вредными. Был бы мальчик и правда так расчетлив и разумен, как о нем рассказывают, он дал бы мне умереть, и я вернулся бы живым и здоровым, а не оказался в лапах Роджера. И Ринальдо бы знать ничего не знал. И, вообще, всем проще было бы.

А Волка из Саэти в Сиенур я вытащил бы как-нибудь менее драматично. Не выбрасывая с лодки на глубокую воду.

С другой стороны — социализация… С этим я ему за последние годы сильно подпортил. Когда единственная компания — шефанго-мизантроп, вороватый ворон и придурочный орел, от жизни в обществе легко отвыкнуть. И Волк отвык. А ведь он людоед, ему без людей нельзя.

Так что глубокая вода — это, наверное, к лучшему. Пусть снова учится жить в социуме, а не только убивать. Ну, а если потребность в уединении станет слишком сильной, в его распоряжении есть дом в Удентале. Там никто никогда не бывает. Кроме меня. А я еще долго нигде бывать не смогу.

Гораздо дольше, чем хотелось бы.

Не отдай мне Волк посмертные дары, не пришлось бы теперь долго и раздражающе-скучно лечиться. Не так страшна Светлая Ярость, как он воображает, как Ринальдо думает. Я не умер бы насовсем. Смерть от ран, нанесенных Светлой Яростью — это совсем не то же самое, что смерть непосредственно от Светлой Ярости, а убить меня Волк не дал.