Отельер из иного мира - [3]

— Не вижу ничего смешного, — она грубо раздвинула мне веки и поводила пальцами над зрачками. После взяла с полки старинный стетоскоп и коснулась раструбом груди.

Лекарь вопреки ожиданиям носила мужскую одежду — просторную сорочку, расстегнутую до крупной, но высокой груди, кожаные штаны и сапоги. На стене висели и халат, и фартук, но резать меня никто не собирался, вот и надевать лишнее не пришлось. И слава всем богам, потому что в лотках на столе поблескивал такой набор инструментов, что палачи передрались бы за него насмерть.

— Аритмия, хрипы, повышенное давление, — врач подошла к полке со склянками и смешала несколько порошков. — Вы уже давно не мальчик, мастер. И пить в такую жару, а потом лезть купаться — это верная смерть. Да еще и не сказали никому. Хорошо, Нэй прибиралась в беседках, а то вас бы вообще не нашли.

— Больше не буду, — сказал, потому что тут уж отмалчиваться глупо. Черт, до чего же хорош этот тембр — глубокий, бархатистый, проникновенный — с таким прямая дорога в дикторы.

— Хотелось бы верить, — она вздохнула и протянула раствор. — Да только сколько раз вас находили пьяным вдрызг? Но тогда вам хотя бы хватало ума не лезть в воду. Прочем, однажды вас выловили из фонтана, так что…

Я приподнялся на локте и выпил горькую жижу с омерзительным привкусом, после которой по венам словно пропустили ток, а в темя вонзили сосульку. Разум прояснился, зрение стало четким, а барабаны в ушах поутихли.

— Лучше?

— Да, спасибо, — крякнул и мотнул головой, как после стопки чистого спирта.

— Жалобы еще есть?

— Эм… — быстренько прикинул что к чему и решил, что лучшего случая может и не представиться. — Есть. Память… хуже стала.

— Память? — эльфийка изогнула тонкую бровь. — Странно. Головой нигде не бились?

— Не помню… Но череп побаливает.

— Хм… — она села рядом и обхватила мою многострадальную дыню, и в такой позе ее собственные дыни оказались в двух пальцах от лица. И признаться честно, я редко бывал столь близко к столь шикарным женщинам. Эльфийка пахла травами и солью, и мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не засопеть, как загнанный пес. — Так больно?

— Не очень, — покряхтел для пущей достоверности.

— А так? — пальцы взъерошили пряди и слегка нажали на виски.

— Так больнее…

— Скорее всего, тепловой удар, — врач к моему неудовольствию пересела за уставленный стопками бумаг стол. — Но от него память не особо страдает. Вот если бы вы захлебнулись, тогда мозгу пришлось бы несладко… А какие именно симптомы? Легкая забывчивость, временные провалы?

— Кажется, я забыл все… Даже свое имя.

Женщина медленно обернулась и уставилась таким взглядом, будто я только что оскорбил ее род до седьмого колена. Конечно, прикинуться дурачком — очень опасная игра, но в ином случае мое поведение и знание (вернее, незнание) мира вызовут слишком много вопросов. А так и причина есть, и следствие. То, как мою полуживую тушку таскали по крепости, видели, наверное, все. А кто каким-то чудом пропустил сие зрелище, уже узнали из разлетевшихся по округе слухов. Начальник — алкоголик, напекло темя, стало плохо, чуть не утонул, вот и повредился умом. А если бы здоровый вел себя как идиот, мое приключение в новом мире завершилось бы, едва начавшись, причем не самым гуманным образом.

— Это очень неудачная шутка, — холодно произнесла лекарь. — Неудачная и неуместная. Вам через три луны сдавать крепость, а вы… Боги, — она шумно выдохнула и потерла лоб. — Надеюсь, вы помните, что с вами сделают в случае провала? Забыли? Лучше не вспоминайте.

— Да не переживайте вы так, — попытался улыбнуться, но вышло кисло и вымученно. — Повторение — мать учения. Вот расскажут мне все — память и вернется. Даже терапия такая есть, вам ли не знать.

Эльфийка замолчала, а у меня все съежилось и похолодело внутри — более шаткое и неуверенное положение еще поискать надо. Сейчас я в буквальном смысле зависел от решения этой остроухой красотки. Пойдет мне навстречу — и все закончится относительно хорошо. Вздумает упрямиться, пичкать всякой дрянью или отправит на лечение в столицу — и я окажусь в такой заднице, откуда уже не выберусь. Ведь здесь, вдали от цивилизации и посторонних глаз еще можно как-то извернуться, а на большой земле первый же дознаватель или инквизитор вмиг раскусит, кто я и откуда. И вряд ли с горящими глазами помчит помогать залетному попаданцу.

— Надо посовещаться, — она встала и стянула шнуровку на груди. — Ждите здесь, я скоро.

Прошедшие пять минут растянулись на час. Пользуясь случаем, подошел к большому круглому зеркалу на кронштейне, что играло роль дополнительной лампы, отражая бьющий из стрельчатого окна свет. И то, что увидел, весьма впечатлило. Из отражения смотрел высокий подтянутый мужчина лет тридцати с благородными чертами, чем-то похожий на Виталия Соломина в том же возрасте. И хотя врач намекала на злоупотребление, характерных следов не заметил — ни мешков под голубыми пронзительными глазами, ни опухлостей, ни лопнувших капилляров на орлином носу. Если я (а точнее тот, чье тело занял) и начал пить, то совсем недавно.

Интересно, что вынудило заливать за воротник человека на столь высокой и наверняка хлебной должности. Ведь если ничего не перепутал, восстанавливать здравницу мастера послал сам император. Значит, он не чинуша среднего звена, а уважаемый аристократ — быть может, даже министр. Сильно сомневаюсь, что люди подобного толка бросаются во все тяжкие, будто съехавшие от родителей подростки. С моим-то статусом можно развлечься куда более занятными способами, чем надираться до беспамятства. Странно все это. Но интересно. Загадками и тайнами запахло, а уж я поднапрячь мозги никогда не прочь — даром что ли отличник?