Отель «Гранд Вавилон» - [63]

Случилось так, что маленькая спальня, которую Жюль занимал, будучи главным официантом «Гранд Вавилона», оставалась пустой с тех пор, как его внезапно уволил Теодор Рэксоул. На его место так и не приняли никого, но при таком громадном штате, какой имел «Гранд Вавилон», вряд ли можно заметить отсутствие одного человека — даже столь уникального, как Жюль. Обязанности главного официанта вообще чисто декоративные и, в сущности, заключаются в том, чтобы производить впечатление, а не приносить какую-либо пользу. Так оно было и в громадном отеле на набережной.

Итак, Рэксоулу пришла в голову мысль поместить своего пленника в его же собственную пустую спальню, соблюдая такую строгую секретность, какая только возможна.

Оказалось, что сделать это нетрудно. Жюль уже показал, что он способен подчиниться превосходящей силе. Рэксоул поднял его наверх с помощью старого швейцара, простоявшего в дверях отеля много лет, — полуседого великана, выносливого, как терьер, и сильного, как мастиф.

Войдя в спальню вместе с Жюлем, у которого были связаны руки, миллионер приказал швейцару остаться снаружи у двери. Спальня Жюля была вполне обычной комнатой, хотя и несколько получше, чем обычные комнаты для слуг в караван-сараях Вест-Энда. Размером она была четырнадцать на двенадцать. В ней стояла кровать без матраса, маленький гардероб, маленький умывальник, туалетный столик и два стула. За дверью в стену было вбито два крючка, возле кровати лежал узкий коврик, а на железном камине стояли дешевые украшения. Освещала комнату одна электрическая лампочка. Маленькое и квадратное окно было расположено довольно высоко и выходило на внутренний двор. Комната помещалась на самом верхнем этаже — восьмом.

В двадцати футах ниже окна тянулся узкий карниз в фут шириной. Примерно на три фута выше окна шел другой, более широкий карниз, а над ним возвышалась высокая крутая крыша отеля, которую из окна не было видно. Осмотрев окно и все, что за ним, Рэксоул сказал себе, что Жюль ни в коем случае не сумеет бежать этим путем. Он заглянул в камин и увидел, что дымоход слишком узок, чтобы сквозь него мог пролезть человек.

Затем он позвал швейцара, и вместе они крепко привязали Жюля к кровати без матраса. Пока они проделывали это, пленник не сказал ни слова, а лишь улыбался презрительной улыбкой. В завершение Рэксоул убрал безделушки с камина, коврик, стулья и вешалку за дверью и снял электрический выключатель. Затем они со швейцаром вышли из комнаты, Рэксоул запер дверь, а ключ положил в карман.

— Вы должны сторожить здесь всю ночь напролет, — сказал он швейцару. — Можете сидеть на этом стуле. Но не спите. Если услышите в комнате хоть малейший шум, свистите в свисток. Если шума не будет, вообще ничего не делайте. Я не хочу, чтобы об этом шли разговоры. Вы понимаете? Я доверяю вам, и вы можете доверять мне.

— Но служители увидят меня здесь, когда проснутся завтра утром, — сказал швейцар, слегка улыбаясь. — И они наверняка станут спрашивать, что я тут делаю. Что мне им ответить?

— Вы ведь были солдатом, не правда ли? — спросил Рэксоул.

— Я прошел три кампании, сэр, — последовал ответ, и полуседой молодец с простительной гордостью указал на медали на своей груди.

— Ну тогда представьте, что вы стоите в карауле, а какие-то посторонние личности спрашивают вас, что вы делаете. Что вы им ответите?

— Я прикажу им убираться, и притом побыстрее, или пусть пеняют на себя.

— Вот так и поступайте завтра утром, если будет необходимо, — сказал Рэксоул и удалился.

Было около часа ночи. Миллионер улегся в постель — не в свою собственную, а в комнате на седьмом этаже, но долго спать ему не удалось. Едва задремал, как тут же проснулся с навязчивыми мыслями о Жюле. Ему было страшно любопытно, разумеется, узнать историю Жюля, и он решил, если удастся, силой или хитростью выведать ее у него. Для людей такого темперамента, как у Теодора Рэксоула, нет иного времени, кроме настоящего, и в шесть часов утра, едва только в окне забрезжили лучи утреннего солнца, он оделся и вновь поднялся на восьмой этаж. Швейцар с настороженной флегматичностью сидел на своем стуле. Завидев хозяина, он встал и отдал ему честь на военный лад.

— Что-нибудь происходило? — спросил Рэксоул.

— Ничего, сэр.

— Слуги что-нибудь говорили?

— Пока здесь была всего лишь дюжина человек или около того. Одна было спросила меня, во что это я тут играю, но я ответил ей такое, что надолго отбил охоту спрашивать о том, что ее не касается.

— Отлично, — сказал Рэксоул, отпер дверь и вошел в комнату. Все оставалось в точности таким, каким было, когда он уходил, за исключением того, что Жюль прежде лежал на спине, а теперь он каким-то образом перевернулся лицом вниз. Он молча повернул голову и хмуро посмотрел на миллионера. Рэксоул поздоровался с ним, демонстративно вынул револьвер из заднего кармана и положил его на туалетный столик. Затем он сам уселся на стол рядом с револьвером, его ноги на дюйм или на два не доставали до пола.

— Я хочу поговорить с вами, Джексон, — начал он.

— Вы можете разговаривать со мной сколько хотите, — сказал Жюль. — Я не стану вас перебивать, можете быть уверены.