Отель «Гранд Вавилон» - [60]

Рэксоул, сидя в маленьком плоскодонном боте, шныряющем в тени неповоротливых судов, среди протянутых канатов и плывущем мимо буйков, покрытых зеленым илом, едва мог поверить, что находится в самом сердце Лондона — самого прозаического города в мире. Ему пришла в голову странная мысль, что в этой водной пустыне в этот жуткий ночной час может произойти почти все, что угодно.

Невозможно было поверить, что всего лишь в миле или двух отсюда люди сидят в театрах, аплодируя фарсам, и что на вокзале на Кэннен-стрит другие люди спокойно садятся в поезд, который повезет их в различные респектабельные пригороды, названия которых Рэксоул за время жизни в Лондоне начал постепенно запоминать. Сейчас он испытывал ощущение, что находится в другом мире, — ощущение, которое иногда посещает нас, когда мы попадаем в обстановку, резко отличающуюся от привычной. Самые обыкновенные шумы — людская перекличка, лязганье бегущей через люк цепи, отдаленные гудки — в его сознании превращались в страшные и навязчивые звуки, полные необъяснимого значения. Он смотрел с борта лодки на коричневую воду и думал о том, какие ужасные тайны скрываются в ее глубине. Затем он положил руку в карман и нащупал рукоять кольта и от прикосновения к этому знакомому предмету почувствовал себя спокойнее.

Гребцы получили указание медленно спускаться вниз по Пулу, как называется широкий плес ниже Тауэра. До сих пор им еще ничего не сообщили о цели экспедиции, но теперь, когда они оказались на воде, Хазелл решил, что пора посвятить их в суть дела.

— Мы собираемся прочесать все вокруг, чтобы отыскать один подозрительный паровой катер, — сказал он. — Моему другу очень нужно его найти, но он видел его лишь мельком и ничего определенного сказать о нем не может.

— А какого рода это судно, сэр? — спросил загребной, человек с жирным лицом, который, казалось, был абсолютно неспособен к какому-либо серьезному усилию.

— Не знаю, — ответил Рэксоул. — Но насколько я мог разглядеть, в нем было примерно шестьдесят футов в длину и оно было окрашено в черный цвет. Мне кажется, что я узнаю его, когда увижу.

— Не слишком-то много для начала, — воскликнул другой человек. Но он ничего больше не сказал. Этот человек так же, как и его приятель, получил от Рэксоула в качестве предварительного гонорара один английский соверен, а английский соверен может подавить естественную склонность к сарказму и привычку вольно выражаться у любого водника на Темзе.

— Есть только одна вещь, которую я заметил, — сказал Рэксоул внезапно, — но забыл сообщить вам, мистер Хазелл. Его винт, как мне показалось, вращался довольно неравномерно, словно бы хромал…

Оба матроса рассмеялись.

— О, я знаю, за кем вы гоняетесь, сэр, — сказал жирный гребец. — Это катер Джека Эверетта, который обычно называют «Сквем». У него винт с четырьмя лопастями, и одна лопасть коротко обломана.

— Это он, почти наверняка, — согласился его товарищ. — А если это то, что вам надо, я видел нынче рано утром, как он стоял на причале напротив Черри-Гарденс-Пира.

— Ну так вперед, к Черри-Гарденс-Пиру, так быстро, как только можно, — сказал Рэксоул, и бот пересек поток и поплыл вниз по течению вдоль правого берега, держа путь мимо верфей, на многих из которых даже в этот час еще работали погрузочные краны, которые опускались пустыми в недра кораблей и поднимались полными.

В то время как два гребца маневрировали ботом, Хазелл объяснял миллионеру, что «Сквем» — это одно из самых подозрительных судов на реке. К Эверетту обращался всякий, у кого было на реке какое-нибудь мерзкое или сомнительное дело. «Сквем» участвовал в тысяче проделок, из которых выходил благополучно, если не с честью. Речная полиция следила за ним постоянно, и это просто чудо, что старый Эверетт, владелец, никогда еще до сих пор не был серьезно уличен в незаконных выходках. Ни разу представители закона не могли доказать что-либо определенное относительно владельца «Сквема», хотя в данный момент несколько человек из его бывших нанимателей находятся в различных тюрьмах его величества по всей стране. Тем не менее катер со сломанным винтом, который Эверетт отказывался ремонтировать, приобрел в конце концов дурную славу даже среди преступников, и от него постепенно стали отказываться, нанимая суда, узнать которые было не столь легко.

— Ваш друг мистер Том Джексон совершил большую ошибку, когда нанял «Сквем», — сказал Хазелл Рэксоулу. — Негодяй с его опытом и калибром должен был непременно это знать.

К этому времени бот подходил к Черри-Гарденс-Пиру, но, к несчастью, видимость была очень плохой из-за ночного тумана, окутавшего реку, и нельзя было ясно различать предметы даже на расстоянии трех ярдов. Как только таможенный бот приблизился к причалу, все, кто находился на нем, стали пристально всматриваться в поисках таинственного катера, но его нигде не было видно. Бот продолжал плыть по течению, гребцы дали отдых своим веслам. Затем они едва не столкнулись с большим норвежским парусным судном, стоявшим на якоре носом по течению. Они обошли этот корабль со стороны порта. И как раз в тот миг, когда они проплывали мимо его бушприта, жирный загребной выкрикнул: