Отечественная история с IX по XIV столетие - [15]
Сильно хотела Ольга обратить и Святослава в христианскую веру. «Вот я познала истинного Бога и радуюсь, — говорила она сыну, — крестись, познаешь и ты Бога, будет радость и в твоей душе». — «Как я приму один иную веру, — возражал Святослав, — дружина станет смеяться надо мною». — «Коли ты крестишься, — настаивала Ольга, — все за тобою последуют». Но Святослав оставался непреклонен.
С малых лет он освоился с боевой жизнью. Только и веселья ему было, что на войне. Удалые походы да битвы кровавые — вот что было у него на уме. Понятно, что христианство с его учением о кротости и миролюбии было не по душе Святославу. Он был настоящий воитель, настоящий князь-дружинник. Вся жизнь его прошла в походах и битвах. Походы он совершал необыкновенно быстро, — ходил как барс, по словам летописца. Никакого обоза не возил за собою. Никаких шатров не имел при себе, спал на голой земле, постелив только конскую попону да под голову подложив седло. Котлов он во все время похода тоже не брал с собою, никаких особенных кушаний не готовилось для него: он сам пек для себя на угольях, что доводилось, конину, зверину или говядину. Каков был князь, такова была и дружина, и все войско.
Не любил он прибегать к хитрости, не нападал на неприятеля неожиданно. «Иду на вас!» — посылал он сказать врагам, на которых готовился напасть, и давал им возможность приготовиться к боевой встрече. Закаленная в боях дружина, сильное испытанное войско да своя молодая сила и отвага давали Святославу веру в успех.
Задумал он совершить большой поход на хазар. По степям, по рекам, через лесные дебри добрался он до Оки. Там жило суровое племя вятичей. «Кому дань платите?» — спросил Святослав. «Даем дань хазарам», — отвечали вятичи. Князь заставил их платить себе и продолжал поход.
Спустился Святослав с войском своим по Оке в Волгу и поплыл вниз по течению ее. Плохо пришлось болгарам, жившим по Волге: Святослав разорил и предал грабежу и города, и села их. Большое хазарское войско с самим каганом во главе вышло навстречу Святославу. Начался бой. Хазары были совершенно разбиты. Разорил Святослав землю хазар, взял главный город их на Дону — Белую Вежу и победил ясов и касогов, воинственных жителей Прикавказья. Молва об удалых набегах Святослава, о неукротимой отваге его и страшной его дружине надолго нагнала страху на жителей прикаспийских областей.
Не успел Святослав отдохнуть в Киеве от походов на восток, как явилось к нему посольство от греческого императора Никифора Фоки — просить у него помощи против дунайских болгар. Тридцать пудов золота обещал император дать Святославу за помощь.
Святослав охотно принял это предложение. Он собрал большое войско, до шестидесяти тысяч, и в 968 году русские ладьи явились на Дунае. Напрасно болгарское ополчение пыталось помешать русским высадиться на берег. Болгары были разбиты. Множество городов их было взято и разграблено, в том числе и Малая Преслава, или Переяславец, и сильно укрепленный Доростол. Святославу очень понравилось в Болгарии, на Дунае: земля здесь была богатая, всего было вдоволь, положение выгодное, — с Византией и другими богатыми соседними странами шла здесь большая торговля. Не хотел Святослав и уходить отсюда. А Русь в это время оставалась без князя. В Киеве была Ольга, уже очень престарелая, с малолетними внуками. Недалеко от Киева расстилалась степь, а по ней рыскали орды кочевников-печенегов; они только и выжидали удобного случая, чтобы напасть врасплох и пограбить. Нахлынули орды их на Киев. Заперлась Ольга с внуками в городе. Толпы печенегов расположились станом вокруг Киева: ни в город нельзя было никому пройти, ни из города выйти. Плохо пришлось киевлянам; мало у них уже оставалось съестных припасов, приходилось сдаваться. Помощи ждать было им неоткуда. На противоположном берегу Днепра собрался небольшой отряд ратных людей под командой воеводы Претича. Мог бы он попытаться помочь киевлянам и спасти Ольгу с внуками от плена, да, на беду, Претич вовсе не знал, что киевлянам приходится так плохо: он думал, что они еще смогут продержаться до прихода Святослава. Стали киевляне думать, как бы известить Претича о том, что им приходится сдаться, если никто не поможет им. Нашелся между киевлянами, как говорит предание, один юноша, который взялся известить Претича о положении киевлян. Юноша незаметно для врагов вышел из города с уздечкой в руках, прошел между печенегами, спрашивая всех встречных: «Не видали ли моей лошади?» Он умел говорить по-печенежски, и печенеги приняли его за одного их своих. Добрался он наконец до берега Днепра. Тут он быстро сбросил с себя одежду, кинулся в реку и поплыл. Догадались печенеги, что они обмануты, схватились за свои луки, засвистели стрелы; но пловец был уже далеко — попасть в него было трудно. Русские с той стороны Днепра завидели пловца, выехали навстречу ему на лодке и взяли его к себе. «Если не подступите завтра к городу, — сказал он, — то киевляне хотят сдаться печенегам». — «Подступим завтра, постараемся спасти княгиню и княжичей, — сказал Претич дружине, — перевезем их на эту сторону. Если не сделаем этого, то погубит нас всех Святослав». Все согласились. На другой день на рассвете раздались на Днепре громкие звуки труб, показались лодки с вооруженными людьми. Киевляне громким радостным криком приветствовали их со стен. Смелая попытка Претича удалась: печенеги испугались — им представилось, что сам Святослав с войском идет на выручку Киева. Они поспешно отошли от города. Того и нужно было Претичу. Ольга с внуками успела сесть в лодку и переехать на другой берег. Печенежский князь вступил с русскими в переговоры. «Кто это пришел?» — спросил он у Претича. «Люди с той стороны», — отвечал тот. «А ты не князь ли?» — спросил печенег. «Я княжий муж, — сказал Претич, — и пришел с передовым отрядом, а за мной идет князь с большим войском». Хитрость Претича удалась. Печенежский князь вовсе не расположен был бороться с самим Святославом и предложил заключить мир. Претич согласился.
