Отец, сын и сорок четыре пулемета - [8]

- Да идите вы к такой-то матери оба, мужики! Меня, блин, взорвали, а вы тут собачитесь...

- Так-так-так, посторонитесь, расступитесь, полиция... Ну, что мы имеем? - я уже встал, когда появился чертов легавый. Впрочем, сейчас он на руку - врачи смылись, они тоже не любят легавых почему-то.- Взорвали? - это он уже, значит, меня спрашивает.

- Ага... - отвечаю. - По всем правилам грохнули, козлы.

- Злоумышленник известен? - заинтересовался, смотри-ка.

- Кто? А, да. Вот. - конверт от письмеца протягиваю.

- Надо же, как... Родственник?

- Да, блин, отец родной.

- Никому не позволительно так хулиганить! - наставительно так говорит этот фараон.- Вот заблокируем мы вашему папаше все каналы месяца так на два, будет знать, как дурака на старости лет валять, так ему и передайте!

- Передам обязательно!- я окончательно развеселился, а полисмен, качая головой, ушел блокировать папашин канал.

- Как интересно получилось! - захихикал батя у меня в башке. - Он хотел тебе сладкой жизни, а обломал себе всю связь. Надо же, как интересно...

- Так, блин, ему и надо, не будет жмотиться... Бать, напомни, куда дальше-то?

- А теперь Волхонка, пять, строение шесть, подвал.

- А че там?

- Дойдешь, вспомнишь.

...Ну, добрался. Блин, какая-то трущоба допотопная. Нашел подвал. Ба, это ж бордель! Вот те на! А че, вполне можно подразвлечься. Краденых кредиток у меня - полный карман. Штуки на три в сети можно оттянуться. Жаль только, на реальные бабки их не разменяешь - вычислят за три секунды. А здесь как был бардак, так и... Кстати, о бардаке.

- Привет, киска. - говорю я  подруге, вывалившей свои прелести на стойку. - Мне бы подразвлечься.

- И как желаешь развлекаться, красавчик? Учти, у нас только девочки. Все остальное - это не к нам.

- Все остальное меня не интересует. А одной вполне для начала хватит. Нужна тонкая брюнетка (странно, вообще-то пышные блондинки мне всегда нравились гораздо больше! Чего это я?).

- Сто евро. - я оплатил картой.- Твоя подружка ждет в пятнадцатой комнате, красавчик. Удачно повеселиться!

- И тебе не хворать... - машинально ответил я фразой, которую и сам не очень-то понял. И пошел в пятнадцатую.

У, какой пошлый буржуйский шик! Мягкая мебель, траходром под балдахином, свечки кругом, и сидит такая краля вполне тайского типа...

- Здравствуй, - говорит. Тихим таким голосом. - у тебя сегодня был непростой день. Тебе нужно отдохнуть.

- Ага,- говорю,- непростой был день, это точно. Ща как отдохну!

- Не нужно спешить.- мягко возражает она.- Торопливость разрушает очарование короткой случайной встречи. Сядь в кресло, выпей вина. И послушай стихи.

Ну, думаю, щас ты у меня все узнаешь про торопливость и все остальное тоже. А сам почему-то тем временем сажусь в это самое кресло и разливаю вино по бокалам. А она уже читает стихи:[1]

Баюкая птичью стаю,

под вихрем слабеют ветви.

Три раза мигнул зеленый

маяк. Ни сверчка на свете!

В какую даль ураганом

забросило дом от дома!

Как тропы непроходимы!

Как прежнее незнакомо !

Все чудится не на месте.

И только цветы в аллее,

как вечером накануне,

сквозят, изнутри светлея.

А я, вместо того, чтоб завалить ее, дрянь тонкокостную, сделать все, как положено, отвечаю. Причем, как ни странно, тоже стихами[2]:

Я ли хожу одиночкой

в комнатах дома ночного

или бродивший за садом

нищий сегодняшний? ..

Снова

вглядываюсь, и все здесь

то же и словно иное...

Я ведь уснул уже? Разве

не зеленел под луною

сад мой? Окно было настежь...

Небо цвело синевою...

Сумрачен сад мой, а небо

ветреное, грозовое...

Кажется, с черной бородкой,

в сером я был, вспоминаю...

Я - с бородой поседевшей,

в трауре... Эта ночная

поступь - моя? Этот голос,

что и томит и тревожит,

мой или эхо чужого?

Я - это я? Или, может,

сам я - бродивший за садом

нищий сегодняшний?

Снова

вглядываюсь... Ненастье...

сумерки сада ночного...

Дом обхожу... Или длится

сон? Борода с сединою...

Вновь озираюсь, и все здесь

то же и словно иное...

Вот зараза! В жизни не знал ни одного стихотворения! Откуда же, откуда? Батя, Игорь, откуда?!!

- Спокойно, Борис, я анализирую... Действительно, забавно. Продолжай пока развлекаться.

- Успокойся и расслабься - голос ее струится, подобно ручью, и я чувствую, что готов погрузиться в этот ручей (если влезу, конечно), и отдаться течению струй...

Какого черта?! Это она должна мне отдаться, я бабки заплатил! Я в борделе, или где?!

- ... не стоит злиться, расслабься. Вообрази, что ты - перышко, подхваченное потоком. Потоком теплых  эмоций... Потоком... И ты внимательно слушаешь мой голос... Ты очень внимательно слушаешь мой голос... Дыхание ровное и глубокое... сердце бьется четко и ритмично...

...но кто ты, кто? И кто я? И где я? Я плыву... Плыву по волнам моей любви, у меня ее много, этой любви, хоть и растранжирил я ее уже немало... Где ты? Где я? Кто и что мы? И для чего? Может быть, я умер? Или сплю?

- Знаешь, дружок, прежде я считал тебя человеком, начисто лишенным фантазии. Но когда ты позволил весьма примитивной программе вогнать себя в транс, и стал проецировать галлюцинации, я изменил о тебе свое мнение... "Батя" ехидничал под крышкой моего черепа, перед глазами крутились абстракции скринсейвера, почти не претерпевшие изменений за последние тридцать лет, а я вспомнил, кто я, и где. И где был. Вспомнил все. Снял костюм, выключил машину, закурил и задумался.