Отец Александр Мень - [161]
«Переснимание материала, — продолжает София Рукова, — осуществлялось самыми кустарными средствами: фотоаппарат „Зенит“ со съемным объективом (около 1 кг весом), набор колец к нему (для съемки очень маленьких фото или иллюстраций), лампа в 500 ватт с держателем, который можно прикрепить к столу, стулу или полке. Все снимки на выдержке в 1/30 сек. Для печати — огромный увеличитель „Крокус“, который мне приобрели по просьбе отца.
Но как отец Александр доставал этот материал, чтобы проиллюстрировать Словарь „картинками“! Он придавал большое значение иллюстрациям. Художник по натуре, он неутомимо искал и находил то, что считал наиболее удачным для данного текста, — в старых и новых книгах, журналах, справочниках. Использовал все свои знакомства, связи, собственную огромную библиотеку.
Сколько раз, смущаясь, он обращался ко мне с такого рода просьбами: „Мне тут привезли книгу из Сорбонны (из Праги, из Канады и т. д.). Там очень нужный портрет (или: там такая картинка!..). Да вот беда — эту книгу надо вернуть через три дня (пять дней, через неделю и т. п.)“. — „Сделаем, отец“. И мы делали. В другой раз: „Мне тут один портрет принесли… с Лубянки. Это — фотокопия с какой-то, наверно, десятой фотокопии. Может, получится?.. Вернуть надо поскорее…“ Передо мной смутный лик какого-то священника, погибшего в лагерях. За каждым портретом следует несколько фраз о том, кто он… как о близком, давно знакомом…
В другой раз приносит затрепанный, зачитанный журнал, типа „Техника молодежи“, и показывает на последнюю, совсем „лохматую“, страницу обложки: „Тут я нашел портрет N., который где только не искал!.. Вдруг получится…“ И получалось (а лицо там с ноготь!). Его молитвами.
В последние годы (с 1986 г.) я часто приезжала к отцу Александру в Семхоз по его просьбе: „Если Вам не трудно … Я там нашел очень интересный материал, но — в очень больших и тяжелых книгах. Даже в портфель не умещаются…“ Я приезжала. На полу, стульях, на столе — целые штабеля книг (нынешнего кабинета еще не было). Он доставал огромные фолианты, не позволяя мне их поднимать, и мгновенно, без всяких закладок, открывал нужные страницы, с восторгом показывая то, что надо переснять.
<…> Готовые фотографии („переснимки“) мы распределяли по конвертам, надписывая на них название статьи или темы. Все отпечатки делались в 10 экземплярах. Потом, уже дома, отец сам наклеивал их в нужное место отпечатанной статьи. Говорил, что отдыхал за этим занятием. Иногда, не находя портрета, он описывал художнику (давал карандашный набросок), как должен выглядеть человек. И затем, когда рисунок его удовлетворял, я переснимала его».
Над «Словарем» отец Александр работал около шести лет. В конце 80-х он отправил свою монографию в Ленинградскую Духовную академию на соискание степени магистра богословия. Однако, как и в случае с «Исагогикой», его труд не нашел понимания и приятия в ректорате. Один из рецензентов, указывая на громадный объем материала в области библеистики, приведенного в «Словаре», задает в своей рецензии риторический вопрос: возможно ли одному человеку ознакомиться хотя бы с основными работами (минимум 1500–2000 книг) для создания соответствующего справочника? На взгляд рецензентов, в случае «Словаря по библиологии» имеет место противоречие: добротная энциклопедия не может быть новым словом в науке, а новое слово в науке не есть компиляция научных фактов. По итогам состоявшейся дискуссии совет ЛДАиС (принимая во внимание отзывы рецензентов) большинством голосов счел невозможным принять работу протоиерея Александра Меня к рассмотрению в качестве диссертации на соискание ученой степени[285].
Из дневника Зои Маслениковой: «15 марта 1987. Немилость властей к батюшке сменяется фавором. Владыка Ювеналий часто приглашает его, и они подолгу беседуют. О. Александр делает разработки разных богословских проблем для Синода (например, о роли женщин в Церкви), а я их редактирую и перевожу для этой работы разные материалы. Батюшку будут публиковать в „Богословских трудах“. Всё это представляется почти невероятным! Еще и года не прошло после статьи в „Труде“…»
В 1987 году впервые за двадцать с лишним лет в официальном издании Русской Православной церкви, каким является научно-богословский альманах высших духовных школ «Богословские труды», была опубликована статья отца Александра «О русской православной библеистике». Эту статью можно назвать введением к «Словарю по библиологии», работу над которым отец Александр вел к тому времени уже несколько лет. В своей работе отец Александр последовательно восстанавливает российские традиции научной библеистики, а также помогает читателю разглядеть лик Христов в Ветхом Завете, показывая, что весь путь человечества вел к воплощению Христа как главному событию в истории.
В конце сентября 1987 года отец Александр при личной встрече ознакомил митрополита Ювеналия с кратким очерком по истории Русской Православной церкви, написанным им к тысячелетию Крещения Руси. После внимательного прочтения очерка митрополит посоветовал показать его заместителю председателя Совета по делам религий Генриху Михайлову, с которым отец Александр был хорошо знаком по недавним допросам. Тогда же Ювеналий сообщил отцу Александру о том, что своим указом сместил с поста настоятеля новодеревенского храма отца Иоанна Клименко и назначил новым настоятелем протоиерея Владимира Ильчука.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.