Отец Александр Мень - [143]

Отец Дмитрий Дудко в 1981 году под давлением следователей КГБ выступил на телевидении и в газете «Известия» с покаянием в антисоветской деятельности. Он заявил, что «поддался влиянию пропагандистских голосов», расценил «свою борьбу с так называемым безбожием как борьбу с советской властью», отрекся от изготовленных им «клеветнических книг и статей» и как автор запретил их дальнейшую публикацию. Он также сообщил в своем подсказанном чекистами заявлении, что с помощью архиепископа Брюссельского и Бельгийского Василия (Кривошеина)[242] передавал на Запад клеветнические материалы, которые «использовались во враждебной пропаганде против нашего государства», хотя эти показания не соответствовали истине и были отместкой КГБ за телеграмму, ранее направленную архиепископом Василием председателю Президиума Верховного Совета СССР Леониду Брежневу в защиту отца Дмитрия. Свое покаяние отец Дмитрий завершил обращением к «бывшим единомышленникам» с призывом: «Когда есть опасность извне, нам всем нужно объединиться и делать одно дело со своей властью и своим народом, которые даны нам Богом». Уголовное дело против отца Дмитрия было закрыто, но большинство его многочисленных прихожан отвернулись от него. Вступив на путь компромисса с властью, отец Дмитрий нанес тяжелый удар не только себе, но многим верующим и в первую очередь своим ученикам и последователям. Своей предыдущей проповеднической деятельностью и своими книгами отец Дмитрий показывал, что есть путь, отличный от того, по которому идет официальная Церковь, и что этот путь более полезен для Церкви и верующих. Однако полностью отрекшись от всего, что он делал и писал, отец Дмитрий, по сути, показал, что его путь утопичен, а путь Патриархии если и не вполне правилен, то единственно возможен. Такова была трагическая судьба этого замечательного священника, сломленного чекистами.

Примерно с этого времени Комитет государственной безопасности усилил наблюдение за деятельностью отца Александра Меня. Организованные им малые группы для евангелизации и совместной молитвы, распространение религиозной литературы, его огромная популярность в кругах интеллигенции и публикации на Западе стали для властей источником растущего беспокойства. Очевидно, что целью КГБ в этот период была попытка скомпрометировать отца Александра аналогично тому, как был скомпрометирован отец Дмитрий Дудко, и уничтожить его авторитет.

Тем временем новодеревенский приход жил полной жизнью. Благодаря установившимся связям с западными христианскими организациями в Новую Деревню поступало значительное количество экземпляров Библии, Нового Завета и различных молитвословов. В то время бóльшая часть такого рода книг была размером с ладонь; напечатаны они были на очень тонкой бумаге, поэтому их было легче носить с собой или прятать. Многие давние прихожане храма до сих пор хранят те книги «карманного» формата как реликвии. Их экземпляры раздавали новым членам прихода и катехизируемым членам малых групп. Остальные расходились по друзьям, родственникам и знакомым, интересующимся христианством и стремящимся к самообразованию. Андрей Бессмертный-Анзимиров, прихожанин новодеревенского храма с середины 1970-х и ведущий одной из малых групп, вспоминает, что возможности распространения этих книг с какого-то момента существенно увеличились. Таким образом, обеспечение верующих и сочувствующих им религиозной литературой было одним из важнейших направлений деятельности прихода.

В Новой Деревне постепенно сформировалось собрание книг русских и зарубежных авторов — не только православного вероисповедания, но также католиков и протестантов. Духовные дети отца Александра и их друзья сделали первые переводы на русский язык «Хроник Нарнии» и других христианских произведений замечательного английского писателя Клайва Льюиса, отдельных произведений Честертона и Тейяра де Шардена. По инициативе отца Александра филолог Валентина Кузнецова перевела с греческого языка роман Никоса Казандзакиса «Братоубийцы» и впоследствии начала работу по переводу с древнегреческого на современный русский язык писем апостола Павла и всех четырех Евангелий. Широкое хождение в приходе имело «Введение в благочестивую жизнь» святого Франциска Сальского, переведенное на русский язык Верой Яковлевной Василевской. В сокровищницу переводов мирового литературного наследия вошли не только блестящие переводы Льюиса и Честертона, сделанные Натальей Трауберг, но и целый ряд переводов историко-философских и поэтических книг, выполненных бывающими у отца Александра и находящимися с ним в переписке мастерами. Наиболее яркие примеры таких произведений — это «Улисс» Джойса, переведенный и прокомментированный Виктором Хинкисом и Сергеем Хоружим, и «Рубайят» Омара Хайяма, переведенный Германом Плисецким. Целый ряд христианских статей, переведенных прихожанами Новой Деревни на русский язык, был опубликован впоследствии в зарубежном культурно-философском ежегоднике «Логос» и журнале христианской культуры «Символ». Эти издания, будучи по преимуществу католическими, соглашались из братских чувств публиковать русскоязычные переводы православной духовной литературы.