Отдаю свое сердце миру - [4]
– Аннабель! – чуть ли не кричит Джина. – Хватит молчать! Говори, в чем дело.
– Я не вернусь домой. Я собираюсь бежать и бежать вперед. Пока не доберусь до Вашингтона, округ Колумбия. – Конечно, это попахивает безумием, утопией и обреченностью, даже будь она двукратной победительницей марафона. Затея глупая, драматичная и наивная. И еще идеалистическая. Разумеется, у нее нет ни малейшего представления о здешних реалиях. Нет никакого плана. Никакой команды. Не говоря уже о физической подготовке. Ее ждет полное фиаско. Но сейчас она чувствует лишь то, насколько лично ей это необходимо. Жизненно необходимо.
Да, в этом вся Аннабель Аньелли.
– Это ПТСР[8], Аннабель, – взывает к ее разуму мать. – Помнишь, что говорила доктор Манн? Про гипервозбуждение, безрассудство? Тебя опять мучают флешбэки? Ты плохо спишь, я знаю. Поговори со мной. Ничего подобного просто так не делают. Люди, которые собираются… они планируют, Аннабель. Месяцами. Надо ведь… ну, я не знаю! Столько всего предусмотреть! Нельзя же вот так, разом, сорваться с места. Я приеду за тобой. Не сходи с ума.
Не сходить с ума? Похоже, уже слишком поздно.
2
У синего кита самое большое сердце – весом более 450 килограммов, размером со среднюю молочную корову.
Сердце землеройки может поместиться на ногте большого пальца человека.
У мимариды, осы-крошки, самое маленькое сердце, длиной всего 0,2 миллиметра. Его можно увидеть только под микроскопом.
У собаки самое большое сердце по отношению к телу.
Человеческое сердце по размеру такое же, как две руки, сжатые вместе. Представьте себе, что ваши ладони соединены или ваша рука лежит в чьей-то руке. Ведь для того и предназначены и руки, и сердца: чтобы поддерживать друг друга. Но очень трудно помнить об этом, когда сердце разбито вдребезги.
После слов «разбито вдребезги» Аннабель убирает ручку в кармашек маленького блокнота. На самом деле в этом нет никакой необходимости, потому что ручка умещается между обложкой и первой страницей. Аннабель повсюду таскает с собой этот блокнот, лучший среди блокнотов, хотя не знает, что в нем записывать. И вот наконец-то ручка скользит по девственно чистой странице, оставляя на ней чернильные росчерки.
Коротая время в ожидании в отеле «Бест Вестерн», она уже не знает, чем заняться. В блокноте Moleskine сделаны первые записи, обшарены коричневый комод из ламината и выдвижные ящики прикроватных тумбочек. Она пролистала стопку журналов с рекламой местных ресторанов. Сорвала санитарную бумажную ленту с сиденья унитаза. Развернула маленькое туалетное мыло и воспользовалась салфеткой, чтобы умыться. Она осмотрела ванную в поисках чего-нибудь отвратительного. Повалялась на одной кровати, потом на другой, проверяя, откуда лучше смотреть телевизор.
Она сидит на вращающемся стуле за столом у окна и смотрит на дождь, который теперь хлещет так, будто Бог не на шутку разгневан. Что ж, Ему есть на что злиться, если Он действительно существует. Она надеется, что Он там, на небесах, но, честно говоря, в это верится с трудом. Во всяком случае, у нее серьезные сомнения на этот счет.
Дождь струится по стеклу, как слезы ручьями по лицу. Звучит не очень-то поэтично: скорее всего, в ней говорят голод и усталость. Хотя, возможно, ей попросту изменяет здравый смысл. Она снова прислушивается к себе. Нет. Желание сделать то, что она решила сделать, никуда не делось. Пусть все кажется шатким, но ее воля сильна. Она слышит ровный и уверенный стук сердца, пока смотрит в окно, ожидая увидеть знакомые фары маминой «хонды цивик», сворачивающей на парковку «Бест Вестерн».
Джина, похоже, заблудилась и наверняка костерит GPS почем зря, так что Малкольму приходится затыкать уши. Джина относится к навигатору как к неумелому водителю. Она кроет его последними словами и истошно вопит, в то время как автоматический женский голос продолжает вещать, проявляя положенное роботу бесконечное терпение. Со стороны это выглядит как надругательство. Недавно Малкольм решил, что Джина должна платить по двадцать пять центов каждый раз, когда сквернословит. У него на кухонном столе стоит банка, куда он складывает эти деньги. Там уже, наверное, баксов шестьдесят.
Ожидание мучительно, потому что пустоту безделья тотчас заполняют мысли «о чем, ты сама знаешь» и «сама знаешь, о ком». Она не станет называть его по имени. У него не должно быть имени. Для нее он просто Хищник. Она называет его так, потому что это сущая правда: он самый злостный вор. Это прозвище как нельзя лучше передает коварное изящество Хищника, и к тому же оно короче, чем Гребаный Ублюдок, как называет его Джина. Проблема в том – ладно, проблем на самом деле много, но одна стоит особняком, – что он не просто воплощенное зло, самое мерзкое и злобное чудовище, но и человек, который дышал, разговаривал и обедал с ней, вел записи и даже держал ее за руку. Это заставляет ее содрогнуться, но от такой правды тоже не скроешься. Бывает, что правда не вызывает ничего, кроме ненависти. Так и хочется, чтобы ее не существовало. Ты хотела бы уничтожить ее своей ненавистью, но это невозможно. Единственное, что тебе остается, – тихо ненавидеть, хотя это такая малость.
Диван? Распилить надвое электропилой! Это выглядит креативно!Окна? Зашторить наглухо — ведь еще древний мудрец сказал: «Свет виден только во тьме!»Сломанная гитара и трехногий стул? Повесить на стену! Любая дрянь на стене — это произведение искусства!А что сделать с ВАННОЙ?А как поступить с ТЕЛЕВИЗОРОМ?Вы либо не хотите это знать, либо уже готовы принять ИСКУССТВО ПАНКШУЙ!Оформляйте свою квартиру в СУГУБО НОНКОНФОРМИСТСКОМ ДУХЕ!Простор воображения, полная свобода концепции, и НИ ЕДИНОГО ИСТРАЧЕННОГО ЦЕНТА!Ведь, как сказал еще один мудрец, — «Панк правит миром!».
Эта книга не только о фашистской оккупации территорий, но и об оккупации душ. В этом — новое. И старое. Вчерашнее и сегодняшнее. Вечное. В этом — новизна и своеобразие автора. Русские и цыгане. Немцы и евреи. Концлагерь и гетто. Немецкий угон в Африку. И цыганский побег. Мифы о любви и робкие ростки первого чувства, расцветающие во тьме фашистской камеры. И сердца, раздавленные сапогами расизма.
В основу положено современное переосмысление библейского сюжета о визите Иисуса к двум сёстрам – Марфе и Марии (Евангелие от Луки, 10:38–42), перенесённого в современное время и без участия Иисуса. Основная тема книги – долгий и мучительный путь обретения веры, отличие того, во что мы верим, от реального присутствия его в нашей жизни.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.
![Be More Chill [Расслабься]](/storage/book-covers/bb/bb053f8c24d8e1aa389aaaf33a715008b5b9ca1f.jpg)
Ученик средней школы Джереми Хир – типичный аутсайдер: девушки его не замечают, популярные парни издеваются над ним. Однажды Джереми узнает о СКВИПах – таблетках, содержащих квантовый компьютер, который вживляется в мозг пользователя и подсказывает, как вести себя в той или иной ситуации. Парень решается попробовать СКВИП, чтобы с его помощью попасть в школьную элиту и завоевать сердце Кристин, в которую он давно влюблен. Чудо-таблетка полностью меняет жизнь Джереми, однако вскоре он убеждается, что последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми.
Старушка Мэри – единственная, кто знает страшную тайну трех поколений женщин своей семьи, но проходит минута – и она забывает все на свете.Кэролайн совершенно не похожа на Мэри. Она строгая мать, в жизни которой нет места радости и веселью, но на то есть свои причины.Кейти – прилежная ученица и примерная дочь, не признанная одноклассниками и окончательно запутавшаяся в жизни.Пока Кэролайн торчит на работе, Кейти заботится о бабушке и пытается восстановить цепь таинственных событий, которые помогут каждой из них принять правду и… себя.
Амбициозный подросток Крэйг Гилнер намерен добиться в жизни больших успехов. Для этого он должен поступить в лучшую школу, чтобы потом попасть в лучший университет и получить лучшую работу. Однако, сдав на отлично вступительный экзамен в Манхэттенскую академию, парень сталкивается с непомерной учебной нагрузкой. Он перестает есть и спать, теряет веру в себя и разочаровывается в жизни. Чтобы пережить кризис, Крэйг отправляется в психиатрическую больницу, где его соседями по отделению становятся весьма колоритные личности.
Лекси зла. И с каждым днем – все сильнее. Если бы она только могла держать себя в руках, отчим принял бы ее, мать бы вновь полюбила, а ее сводный брат наконец объявил бы их парой и провел бы с ней остаток своих дней. Лекси хочет всего этого так сильно, что готова попытаться усмирить свой гнев. Она ведь так хочет, чтобы семья гордилась ею. Но чем сильнее она сдерживает себя, тем ближе извержение вулкана по имени Александра Робинсон. И никому от нее не укрыться.