Отчаянный побег - [14]

Впрочем, Рейчел не нравилось и лето в Вайоминге. Лето — это тяжелая работа, которая начинается еще до рассвета, а заканчивается иногда после захода солнца, ради подготовки к зиме. Сено стало самой важной вещью в жизни Зика, неудачный сезон способен привести ранчо к катастрофе. Работники с утра до ночи разъезжали на лошадях и квадроциклах. Каждую ночь Зик молился о хорошей погоде на завтра, потому что любой дождь вызывал задержку, которую он не мог себе позволить. Сенокосные угодья измерялись не акрами, а квадратными милями, так что предстояло скосить, высушить и сложить в скирды огромное количество травы. Когда Зик возвращался домой в десять вечера, после восемнадцатичасового рабочего дня, Рейчел требовала внимания, а ему требовались душ и сон, в результате жена чувствовала себя очень несчастной.

Еще один непреложный факт: Зик скучал по Либби куда сильнее, чем когда-либо по Рейчел. Сегодня утром он обнаружил, — в который раз, — что нет чистых носков. Может, он заметил бы раньше сие прискорбное обстоятельство, если бы после стирки уложил носки в ящики комода, как всегда делала Либби, но сейчас лето и всё, на что хватало времени — вытащить чистую одежду из сушилки и бросить в корзину для белья. Это была его система: грязную одежду на пол, чистую — в бельевую корзину. К сожалению, в клубке нижнего белья он не заметил, что больше нет чистых носков. Пришлось потратить время, чтобы запихнуть кучу одежды в стиральную машину и нажать кнопку «пуск», уповая, черт возьми, что потом запихнет всё в сушилку, когда вечером приплетется домой.

Кажется, он насыпал моющее средство в стиральную машину, но не мог точно вспомнить, да или нет. Дерьмо. Может, по запаху мокрой одежды получится определить, выстирана она или просто прополоскана. А если не удастся, придется еще раз запустить машинку, просто для уверенности. Достали все эти домашние хлопоты.

Зик взмахнул молотком, промахнулся мимо здоровенного гвоздя и задел большой палец.

— Черт! — выругался он и добавил несколько нецензурных слов, тряся рукой.

Вот так всегда и происходит, когда мысли блуждают черт знает где, пока пытаешься что-то забить. Хорошо хоть, что не сидел в это время на лошади, иначе всё могло закончиться приземлением на задницу.

Но размышлять насчет налаженного домашнего хозяйства — или его отсутствия — не означает, что можно себе позволить витать в облаках. После ухода Либби всё это дерьмо стало постоянной проблемой. Он и остальные работники нуждались в хорошей еде и чистой одежде. Теперь, вероятно, понадобятся вилы, чтобы вычистить дом, и все эти проблемы сильно осложняют работу на ранчо.

Пропади всё пропадом, ведь он старался всё наладить. За несколько месяцев после отъезда Либби Зик нанимал троих женщин на ее место. Разумеется, никто не сможет ее заменить, всё, чего он хотел — чтобы кто-то готовил, убирал и стирал белье. Неужели это слишком непосильная нагрузка за приличную зарплату? Видимо так, потому что ни одна из троих надолго не задержалась. Первая большую часть времени просиживала задницу, уставясь в телевизор, вместо того чтобы выполнять свои обязанности. Вторая выразила желание умчаться из этой глуши как можно дальше, пока не потеряла рассудок. Хотя, по мнению Зика, там и терять-то было нечего. Третья своим кокетством едва не перессорила всех работников, что заставило Зика заречься никогда больше не нанимать ни одной молодой женщины, которая была даже отдаленно привлекательной.

Вот так и пришлось снова определить Спенсера на кухню, а Зику самому стирать одежду, если удавалось про нее вспомнить. Что касается уборки дома… ну, когда-нибудь и до этого дойдут руки, в конце концов.

Не считая этих досадных мелочей, Зик был человеком, который знал свое место в мире и был счастлив… счастлив как мужчина, который иной раз не имел пары чистых носков. В то время как другие ранчо разорялись, продавались, даже превращались в — прости Господи — фермы-пансионаты или летние дома для звезд кино, у которых денег больше, чем мозгов, Зик упорно трудился, чтобы сохранить свой уголок мира таким, как ему нравилось. Может, деньги и не текли рекой, но он всегда находил способ выкрутиться, чтобы закончить сезон с прибылью. Декера ничуть не уязвляло, если кто-то считал его чересчур бережливым человеком, попросту говоря, скрягой, раз всё отлично складывается. Сэкономленные средства помогут продержаться еще многие годы.

Он бросил взгляд на мужчин на фоне гор. Зик не был сентиментальным сосунком, но это его дом. Он не хотел жить ни в каком другом месте.

Как раз когда они закончили ремонт забора, Зик увидел Спенсера, вышедшего на крыльцо общежития.

— Всё готово! — закричал парнишка и нырнул обратно.

Зик снял перчатки и засунул их за пояс. Положив инструменты, все гурьбой побрели к общежитию. Условия размещения работников ранчо были не так уж плохи. Только пятеро мужчин жили здесь постоянно, двое были женаты и имели собственные дома, бригадир Уолт, пожилой мужик, давно работающий у Зика, соорудил себе крошечный личный домик возле общаги. В вытянутом здании имелись шесть небольших спален и три ванных комнаты, а также большая гостиная с несколькими потрепанными креслами и телевизором с огромным экраном и полностью оборудованная, пусть и не слишком современная кухня. В надежной постройке на всякий случай стояла дровяная печь для отопления, которая иногда использовалась по прямому назначению. За длинным крепким столом удобно усаживались все работники, иногда к ним присоединялся Зик, хотя чаще поглощал свои бутерброды в тишине собственного кабинета, разбираясь с документами.