Отчаянная - [28]

Мысленно я произнесла те же слова, только с противоположной интонацией.

Тем временем миссис Мэдкрофт выполняла какое-то ей одной известное дыхательное упражнение. Она глубоко вздохнула и, наполнив легкие воздухом до отказа, стала медленно со свистом, через сомкнутые губы выдыхать.

— Ах! — произнесла она. — Я чувствую, что молодею. Как жаль, что мы остановились. Мы @ще-то побывали. Она посмотрела в сторону Фанни и добавила: «Если ваш брат будет дома, мы завтра вечером попробуем еще раз».

Кажется, даже Фанни не пришла в восторг от этого предложения, она промолчала. У доктора Родеса задергалась бровь, и он угрюмо заметил: «Я думаю, что одного сеанса вполне достаточно. Эдмонд прав». Доктор Родес сказал это с сознанием своей полной правоты. Но после того, как он посмотрел на Фанни, его уверенность в правоте заметно поубавилась. «Действительно, Фанни, я не настроен против тебя, — начал оправдываться он. — Ты же знаешь, я не люблю тебе препятствовать. Но продолжать эти сеансы нельзя. Это плохо для твоего здоровья».

— О, вздор! — энергично вступила в разговор миссис Мэдкрофт. — Фанни это нравится. Конечно, сейчас она немного потрясена. Это часто случается в первый раз. А вечер с миссис Причард не в счет, потому что тогда Белый Дух чувствовал себя не очень хорошо и ничего особенного не произошло.

До сих пор Фанни молчала, переводя взгляд с самодовольного лица миссис Мэдкрофт на мрачное лицо доктора Родеса. Теперь, наконец, она произнесла:

— Ну, я…

— Не позволяйте своему молодому человеку уводить себя в сторону, дорогая, — перебила ее миссис Мэдкрофт, погрозив пальцем. — Я знаю, какое влияние может оказать молодой человек на свою юную леди. Но вам нужно быть настойчивой, чтобы держать бразды правления крепко в своих руках. Миссис Причард рассказывала, как сильно вы хотите встретиться с вашей матерью. Что скажет миссис Причард, если узнает, что я не выполнила вашего желания. Но я готова его выполнить.

— Я очень хочу поговорить с мамой, — неожиданно твердым голосом сказала Фанни.

Доктор Родес встал. Впервые за весь вечер он выглядел растерянным. И, наверное, поэтому обратился к старшей сестре:

— Урсула, можно это решение отложить до утра?

— Конечно, — охотно согласилась старшая миссис Ллевелин. — Винни, Эглантина, вы просто ходячие мертвецы. — Она посмотрела на всех остальных с откровенным желанием выпроводить из зала и оценила состояние:

— Я думаю, что вы трое сможете идти на своих ногах.

— Разумеется, — подтвердил мистер Квомби. — Не беспокойтесь за нас.

Урсула, доктор Родес и поддерживаемая ими Фанни удалились.

Миссис Мэдкрофт наблюдала за ними и хмурилась.

— Досадный человек, — огорченно произнесла она. — Еще минуту и Фанни согласилась бы.

— Конечно, но до завтра ничего не изменится, — утешил ее мистер Квомби.

У меня же такая убежденность отсутствовала. Неизвестно отчего хлопнувшая дверь, холодный странный вихрь и погасшие свечи — все это сильно потрясло Фанни. На следующий день она может отказаться от сеанса. Признаться, я надеялась, что она так и поступит. Тогда мы втроем здесь будем больше не нужны. А чем скорее мы покинем имение мистера Ллевелина, тем счастливее я буду.

Я собралась уснуть сразу же, как только вернулась в свою комнату. Легла. Но не уснула. Все никак не могла. Сеанс и все произошедшее при этом так сильно взбудоражили меня, что мой ум и тело восстали против сна. Чтобы не терять время, я достала письменные принадлежности и написала письмо адвокатам своего отца, сообщив им, что я благополучно доехала и нахожусь под опекой миссис Мэдкрофт. Разумеется, я не стала писать о роде ее занятий, поскольку хорошо представляла себе, как их это огорчит. Честные провинциальные люди, они боязливо и подозрительно относились ко всему, что казалось им странным и непривычным. Поэтому я просто сообщила им, что не отказалась от намерения искать место.

После того, как в конце письма аккуратно поставила свое имя и взяла конверт, чтобы написать адрес, вдруг за дверью моей комнаты послышался приглушенный женский смех. Он заставил меня отложить ручку в сторону.

Я с недоумением прислушалась. Это был соблазняющий, заигрывающий, полный интимных эмоций смех. Трудно было представить себе, чтобы такие звуки могли издавать Урсула или Эглантина. Неужели это Фанни? Но, помнится, после сеанса ей тоже было не до интима, и доктор Родес собирался дать ей снотворного. Так я и не смогла придумать подходящего объяснения.

А смех повторился. Мягкий, зазывающий, отчетливо звучащий в тишине ночи. У меня закололо в локтях, и свет лампы на моем письменном столе заметно поблек, хотя пламя оставалось все таким же ровным и высоким, как прежде. Сердце гулко заколотилось. Неужели я все еще находилась под воздействием сеанса и теперь слышала звуки, издаваемые призраками?

Решив освободиться от глупых мыслей, пока они не овладели мной окончательно, я поднялась и спокойно прошлась по комнате. Может быть, надо выйти в коридор и посмотреть? Но какой же дурочкой я буду выглядеть, если помешаю встрече любовников.

Дверная ручка, поблескивая при свете лампы, искушала меня. Я стояла и размышляла, как лучше поступить: открыть дверь и получить ответы на свои вопросы или же благоразумно переждать? Неохотно я протянула руку. Мои пальце дотронулись до дверной ручки, и я невольно отдернула руку. Впечатление было такое, будто дотронулась до льда. У меня перехватило дыхание. Между тем, за дверью снова засмеялась женщина. Теперь громче, но без прежней радости, а как бы скучая. Что это, она дразнит меня или кого-нибудь еще? Я снова взялась за дверную ручку, заставляя себя усилием воли не обращать внимание на холод, который моментально распространился по руке. Открыла дверь. Коридор обдал меня стужей, словно я погрузилась в осеннее море. Я задрожала от головы до пят и поспешно запахнула полы ночного халата. Было темно и тихо. Странные звуки замерли так же внезапно, как возникли.