Отбой! - [97]
А что это за мальчуган? Светловолосый, без пальто, без шапки на таком холоде! Откуда он взялся здесь, в два часа ночи? Может быть, он из свиты святого Николая? Оказалось, что наша шальная пуля ранила мальчика в ногу.
От него не добьешься ни слова. Молчит, словно воды в рот набрал. Только побледнел, как мел… или как облачение ангела, который сегодня не спустится в дома Глоговца, как делал в этот день прежде.
Мы даем мальчику двадцать крон. Тяжело смотреть в его глаза, в которых нет слез. Почему он не плачет? Почему даже не глянет на нас, не заговорит? Возьми, паренек, еще десять крон. Ну, скажи что-нибудь! Ты ненавидишь нас, да? Болит нога?
Мы гладим его по влажным волосам.
…Вперед, поскорее покончить со всем этим! Навсегда!
Мы бросаем мальчику еще несколько монет. Он сидит на земле и обеими руками судорожно сжимает ногу: алая кровь течет на снег.
Ура, вперед, к мосту! Vorwärts! В волнении мы путаем чешскую команду с немецкой. Мы оглушены пальбой и даже не замечаем, что она уже утихла, стреляет только одно орудие где-то неподалеку, и то с долгими паузами.
Три часа продолжался бой.
Мы все еще сжимаем ручные гранаты, перекладываем их из руки в руку, словно они жгут нам ладони.
Мы идем к мосту; уже видны перила. Тишина. Только сейчас я чувствую, как прекрасна снежная ночь, усыпанная золотом звезд, будто риза св. Николая. Городок Глоговец — это праздничный подарок тебе, республика. Наш подарок.
— Как-то там парнишка? — вспомнил Эмануэль.
На снегу пляска человеческих теней. Навстречу нам крадется какой-то отряд. Мы припадаем к земле, щелкая еще горячими затворами, и слышим голос Боздеха:
— Ложись! К стрельбе изготовсь!
Еще немного, и наши группы перестреляли бы друг друга.
Мы объединяемся под общей командой Боздеха. Он снял с нас бремя ответственности, — куда легче и спокойнее выполнять приказания.
Подходим к замку.
— Сдавайтесь! Отворите… В последний раз говорю вам, сдавайтесь!
Ничто не шелохнулось в замке. Только с балкона срывается клочок снега и беззвучно падает вниз.
Боздех снова демонстрирует свое актерское искусство, он почти декламирует, пуская в ход весь богатый регистр своего голоса, но ведь венгры все равно не понимают по-чешски, как он ни усердствуй.
— Не откроете, враги чехословацкой дружбы? — Он швыряет к дверям гранату. Мы припадаем к земле. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять…
Граната не взорвалась. Да и как ей взорваться, если опьяненный победами Боздех не выдернул предохранителя.
Кнеборт подползает к гранате и показывает ее ребятам. «Чистая работа»… Срам!
Десять гранат летят к стенам замка; каждому бойцу охота утереть нос командиру!
Хорошо, что мы залегли на приличном расстоянии. Из окон каскадами сыплются стекла, этаж за этажом. Из замка вылезает бледный кастелян с седой бородой.
— Brave Soldaten…[168] — Его голос дрожит, старик трясется всем телом. — Ja, brave Soldaten…
Он один во всем замке.
Через минуту большинство из нас уже сидит в его теплой комнатке. Старик приносит из погреба токайское вино. Он уже не дрожит от страха.
В пять часов утра Вытвар с группой ребят тоже проникает к замку другой дорогой и расставляет свои караулы. Неожиданно где-то совсем рядом защелкал пулемет. У капрала Шпачека пуля выбила кружку из рук.
Мы обыскали все соседние дома, но ничего не нашли, хотя пулемет должен был быть где-то рядом, не больше чем в ста пятидесяти шагах. Он точно провалился сквозь землю. Не удалось нам ничего узнать и о раненом мальчике — где он, кто за ним ухаживает.
Испуганные старухи словачки угощали нас, предлагали выпить чего-нибудь горячего. Их мужья, отцы, братья и сыновья ушли от венгров в леса, дома остались только женщины.
Перестрелка не утихает всю ночь. Не боясь выстрелов, женщины все время носят нам горячий чай. Венгры стреляют и по ним.
Два дня и две ночи мы несем патрульную службу за городом. Никто не заботится о том, чтобы сменить нас. Из батальона нам, правда, посылали еду, табак, и ром, но те, кому это было поручено, продавали наши порции еще по дороге. Украдены даже наши вещевые мешки с бельем и другими личными вещами, которые мы перед атакой оставили в сторожке у моста. А некоторые добровольцы уже обзавелись нижним бельем с графской монограммой.
Кнеборт, отличный стрелок, на обходе подстрелил упитанного зайца. Мастерский выстрел: пуля попала в голову. Мы подарили зайца бабушке, которая двое суток потчевала нас чаем с можжевеловым сиропом.
Наконец о нас вспомнили: на третьи сутки приходит смена. Головы у нас клонятся от усталости; чтобы не уснуть, мы трем виски снегом.
Идем отсыпаться в турецкую крепость возле знаменитой тюрьмы Леопольдова.
Говорят, что заключенные бунтовали, услышав канонаду.
Эмануэль предложил командованию просмотреть тюремные списки и выпустить заключенных. Он убеждал сделать это во имя национальной революции. Жители города уверяют, что венгры держали в тюрьме много невинных. Но офицеры отвечают с усмешкой:
— Это не наше дело, брат.
Сейчас штаб обсуждает вопрос о занятии Нитры. Выдвинуто такое предложение: девять товарищей, которые атаковали мост в Глоговце, первыми проникнут в Нитру. Батальон тем временем в боевом порядке расположится на холме. Если авангардная группа будет обстреляна, батальон бросится в атаку; если все будет благополучно, батальон спокойно войдет в город.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.