От звезды к звезде. Брижит Бардо, Катрин Денев, Джейн Фонда… - [76]

Съемки картины оказались чисто физически очень трудными для нее. Она надевала металлический корсет и висела на кране на расстоянии десяти метров от земли. На нее нападала стая обезумевших птиц. Ей приходилось скользить по трубам. Ее кусали куклы-каннибалы, ее запирали в дьявольской машине. Костюмы были весьма неудобными. Грудь и талия были схвачены прозрачным муляжем. Но ее мужество и терпение были выше всяких похвал. Благодаря Джейн на съемочной площадке сохранялась все время очень симпатичная атмосфера. Что весьма редко на картине, когда каждый день приходится сталкиваться с многочисленными техническими проблемами.

Мы сняли дом на Аппиевой дороге. По этой дороге когда-то проходили римские легионы, здесь на крестах погибли тысячи христиан. Наш дом был самый старый в Риме. Башня, в которой помещалась спальня, была построена во втором веке до Рождества Христова, западная часть салона – во втором веке после Рождества Христова. А остальной дом в ХVI веке. В парке, заросшем сорной травой, находилась могила современника Нерона. Она соседствовала с овальным бассейном, вырытым в 1939 году двоюродным братом Муссолини, любителем кувшинок и красных рыбок.

Лежа в постели, мы слышали над нашими головами и за стенами какой-то странный шум, глухие удары в разрядку и подчас стоны. В первую ночь Джейн подумала, что на чердаке заперта женщина, которую мучают и насилуют садисты. И решила, что мы обязаны прийти ей на помощь. А так как у нас не было оружия, я предложил вызвать полицию.

– Они приедут слишком поздно, – сказала Джейн.

И мы отправились на чердак. Но все двери туда были замурованы уже много веков назад. Стало быть, шум и стоны исходили от привидений или других бестелесных созданий, не нуждавшихся в дверях, чтобы спрятаться в верхней части дома.

Когда несколько недель спустя к нам на ужин пришли друзья, какой-то серый шарик упал на тарелку Гора Видала. Им оказался детеныш совы.

Даже не поморщившись, Гор спросил:

– Не можете ли вы дать мне рецепт этого блюда.

Три маленькие совы, которые вылезли из дыры в стене, примыкавшей к старой башне, летали по салону. Таким образом мы получили объяснение стонам и гаму, будившим нас по ночам.

Однажды утром мы проснулись, услышав удивительно чистый голос певицы. Мы встали, прошли по коридору, спустились по лестнице из древних камней, вытоптанных сапогами предков, и на кухне обнаружили Джоан Баэз, готовившую яичницу для Джона Филиппа Лау.

В нашем фильме Филипп играл роль слепого ангела, который находит в себе силы продолжать жить после того, как занимался любовью с Барбареллой. В жизни он был хорошим другом. Он не любил отелей и поселился вместе с нами на Аппиевой дороге. Это он пригласил на уик-энд Джоан Баез.

Однажды, когда я вернулся со студии, Джейн передала мне телефонную трубку.

– Тебя спрашивает известная тебе особа.

Я взял трубку и услышал знакомый с чувственными интонациями детский голосок.

– Вава, это твоя бывшая жена. Ты знаешь, мы соседи. Я сняла виллу Лоллобриджиды. Догадайся, какую глупость я совершила?

– Ты снова вышла замуж.

– Уже год, как я госпожа Гюнтер Закс.

– Трудно не быть в курсе такого события.

С тех пор как она вышла за известного немецкого миллиардера, я ни разу не видел ее. Этот брак меня удивил. Брижит испытывала аллергию к знаменитостям и власть имущим. Она ненавидела все, что венчает успех в жизни: карьеру, честолюбие, ложь, а часто и жестокость. И с подозрением относилась к тому, чего не имела сама. Но, как я уже писал, всегда влюблялась в неизвестных мужчин.

Гюнтер Закс стал исключением из правил. Он обладал шиком, способным увлечь Брижит. Закс был полной противоположностью тому, что я мог бы пожелать своей экс-супруге. Но он оказался широким человеком, романтиком на свой лад, и Брижит, устав от ревности и эгоизма молодых любовников, вероятно, испытала потребность в мужчине, взявшем ее под свое крыло и защиту. Сей экстравагантный брак был заключен 14 июля 1966 года. «И вовсе не потому, что мой тевтонец интересуется взятием Бастилии, – сказала Брижит. – Просто это число приносит ему удачу».

С Гюнтером в первый и последний раз ей досталась жизнь «звезды» – полеты на личном «Боинге», Лас-Вегас, Монако, роскошные виллы. Гюнтер был игроком и играл по-крупному, нахально выигрывая, ставя на цифру 14. Однажды Брижит сказала ему:

– Поставь на 28, дату моего рождения. Выиграешь вдвое больше.

Гюнтер ее послушал и проиграл в ту ночь более ста тысяч долларов. Дабы показать, что не держит на нее зла, он подарил ей брильянт ценой в два раза больше проигрыша.

Газеты писали об их идеальном браке. Я же подозревал, что за внешней оболочкой не все было так радужно, как считали иные.

Вилла, которую Лоллобриджида сдала на два месяца господину и мадам Закс, была огромная и роскошная. Мажордом объяснил, что господин показывает парк гостям, а мадам в гостиной первого этажа. И указал, как туда пройти.

Брижит была в джинсах и свитере, маленькая фигурка на фоне мрамора и громоздкой для нее старинной мебели. Она стояла около бара и тянула через соломинку красную жидкость и казалась растерянной и очень одинокой. Когда она повернулась ко мне, я увидел на щеках слезы. Я целый век не видел ее плачущей.