От звезды к звезде. Брижит Бардо, Катрин Денев, Джейн Фонда… - [71]
Брачная церемония состоялась в нашем номере отеля «Дюна» в присутствии восьми свидетелей. Большинство наших друзей и члены моей семьи во Франции узнали о свадьбе только на другой день.
В поездке в Лас-Вегас приняли участие упомянутая выше Ориана Феллачи, моя мать, Кристиан Маркан и его жена Тина (дочь актера Жан-Пьера Омона), Питер Фонда и его жена Сьюзен, Деннис Хоппер и его жена Брук Хауард, лучшая подруга Джейн.
Судья, перед которым мы предстали, был такого огромного роста, что едва протиснулся в дверь. Он очень огорчился, узнав, что мы забыли о кольцах. «Пропала лучшая часть моей речи», – пожаловался он. Чтобы не огорчать этого прекрасного человека, Кристиан и Тина одолжили нам свои кольца. К сожалению, кольцо Тины оказалось слишком широким для Джейн, так что ей пришлось держать палец вверх. (А это весьма походило на неприличный жест и мы едва сохраняли серьезность.) Несмотря на этот комический инцидент, Джейн разволновалась, расплакалась. Что явилось для всех большим сюрпризом. Судя по ее слезам, она, оказывается, придавала символическому смыслу венчания куда большее значение, чем сама хотела признать.
Мы провели вечер, смешавшись с туристами нашего отеля. Мы были счастливы. Не смея произнести слово «навечно», мы искренно надеялись, что жизнь позволит нам состариться вместе.
Я выиграл две тысячи долларов в баккара, и на другой день тем же маленьким самолетом мы вернулись в Барбенк. Жизнь мистера и миссис Племянников потекла без видимых изменений своим чередом.
Но вопрос, почему мы все-таки поженились, не был снят с повестки дня.
Возможно, уже тогда, мечтая стать матерью, Джейн полагала, что для ребенка лучше, когда у него женатые родители. Она решительно отказывалась видеть в Вадиме сердцееда, добавившего к своему списку жертв наивную американку. Выйдя за меня, она как бы придавала моральный смысл нашему союзу. Мы словно говорили всем, что любим друг друга, как все люди на свете, что хотим быть счастливыми, как все на свете, что хотим создать семейный очаг.
В характере Джейн все доводить до конца. Наш брак служил подтверждением ее желания на тот момент стать идеальной женой и матерью. Замечу, что Джейн куда более чувствительна к общественному мнению, чем заявляла в печати, где ее высказывания часто носили провокационный характер.
Мне же мысль жениться на Джейн доставила искреннее удовольствие. Не придавая излишнего значения этому факту, я все же чувствовал себя в США более удобно в качестве мужа, чем любовника, составляющего часть багажа известной актрисы.
Для большинства людей брак – это самоцель, общественный договор, заключаемый ради счастья в семейной жизни. Для нас, напротив, это означало нарушение прежних принципов. Но, отказываясь от всех правил, разве не устанавливаешь новые?
Сами того не подозревая, мы спровоцировали целую серию бракосочетаний. Через пять дней после нас, 19 августа, Катрин Денев вышла замуж в Лондоне за Дэвида Бэйли. А в декабре Ширли Адамс стала пятой миссис Генри Фонда.
Если к браку Ширли и Генри я был подготовлен, то замужество Катрин меня весьма удивило. Сколько раз она говорила журналистам, что против этой архаической формальности, что истинная любовь возможна только при полном взаимопонимании и что, кстати сказать, она никогда не отказывалась выйти за меня замуж (!).
Может быть, это был ее реванш: то, что ей не удалось со мной, она, мол, осуществит с другим. Параллель с моей жизнью была налицо. Я влюбился в известную американскую актрису, она – в известного английского фотографа. Я проводил часть времени в США, она решила поселиться в Англии. Я женился на американке, она вышла замуж за своего англичанина.
Было ли это простым совпадением?
Купленная Джейн ферма в Сэнт-Уэн-Маршефруа (сто два жителя) в шестидесяти километрах от Парижа и в пяти от маленького Удана, лежала среди полей. Буковый и дубовый лес, гектар которого принадлежал нам, рос на низких, восточных холмах Иль-де-Франса. На запад и север простирались бесконечные поля, по которым бегали зайцы, кабаны и летали куропатки. Эти поля то тут, то там пересекались рядами высоких тополей. На юге виднелись редкие, скрытые в рощах домики. Нежный, умиротворяющий пейзаж, расцвеченный летом и весной своими красками, закутанный в туман осенью, молчаливый и заснеженный в зимние месяцы.
Во Франции Джейн по большей части была свободна от профессиональных забот. После скетча в «Карусели» она снялась за пять лет лишь в двух фильмах. И теперь всю свою недюжинную энергию направила на ремонт и обстановку в доме, на цветники и посадки в большом саду. Чтобы замостить двор, мы купили в соседнем замке камни мостовой ХVII века, с оставшимися следами карет той эпохи. Зимнюю оранжерею, курятник, корт для игры в бадминтон, качели, пандус и автобан для детей мы построили в саду. Полученный от «Каламбии» после «Кэт Баллу» в подарок пони имел собственную конюшню. Натали седлала его, когда собиралась в школу или за молоком и творогом на соседнюю ферму. В пристройках мы оборудовали монтажную и комнаты для друзей, а гумно превратили в зимний бассейн и просмотровый зал.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.