От звезды к звезде. Брижит Бардо, Катрин Денев, Джейн Фонда… - [68]

О сложных отношениях Генри Фонды с детьми говорилось много. Мне представляется, что в их основе лежали скорее «семантические» проблемы. Джейн страдала от внешней холодности отца, которую расценивала как отсутствие с его стороны любви. Однажды она рассказала, что в шестнадцать лет целый месяц позировала для модного журнала, чтобы купить ему подарок ко дню рождения. Он сказал спасибо, не раскрыв пакет, не посмотрел, что внутри. «Я весь вечер проплакала как идиотка в своей комнате», – сказала она.

Реакция брата Питера на холодность отца была более опасной. Одиннадцати лет, неумело обращаясь с ружьем, он выстрелил себе в живот. Говорили о попытке самоубийства. «Все было не так, – рассказывала Джейн. – Хотя это был, вероятно, не совсем несчастный случай. Скорее, романтический способ привлечь к себе внимание. Не знаю… Питер ужасно закомплексован. Ему нужна любовь».

Одно было ясно: отец и дети с трудом общались друг с другом. Питер и Джейн превратили это недоразумение в драму. А драма у актеров – это все равно что война для солдата: повседневная реальность. Со своей стороны, я обезвредил мину, которая и так никогда бы не взорвалась. В течение многих лет я делал все, чтобы «дедраматизировать» отношения Джейн с ее отцом.

Генри Фонда расстался с последней женой Афдерой, итальянской аристократкой, снобистски настроенной жгучей брюнеткой, женщиной чрезмерной в своих выражениях… Эта весьма колоритная личность была полной противоположностью своему мужу. Он еще тогда не был знаком с Ширли Адамс, последней миссис Фонда.

Сидя в гостиной, я машинально теребил бархат обшивки кресла, порванной с одной стороны. И тут обнаружил четыре слоя разных тканей. Я потом спросил Джейн, что бы это значило?

– Каждая новая жена папы, – ответила она, – вместо того чтобы сменить обстановку в доме, заказывала новую обивку для кресел и диванов, выбирая свой любимый цвет.

Подобный геологическо-матримониальный аспект жизни привел меня в восхищение: браки Генри Фонды можно было пересчитать, его биографию – исследовать подобно тому как изучают историю по земным срезам, вскрывая напластования земли.

Моя мама очень любила Джейн.

Они судачили о роли женщины в современном обществе и сетовали по поводу того, что я не очень строго подхожу к выбору сюжетов своих фильмов.

– Это уникальная, необыкновенная женщина, – говорила она о Джейн. – Она прославится больше, чем ты, Брижит или Катрин. Ее будут привлекать великие дела и мужчины, способные помочь ей обрести общественный имидж. Она скоро почувствует, что ей мало быть только актрисой, она захочет большего.

Я понимал, что Джейн ищет себя. Но надеялся, что счастливая любовь, профессиональный успех и, быть может, ребенок дадут ей положительный ответ в этом поиске. Моя мать смотрела дальше.

Недостаточный дар предвидения имел у меня свои причины. Джейн оказалась идеальной хозяйкой дома, она с таким увлечением занималась этим, что мне и в голову не приходило, будто она играет новую роль. В ее властном характере – во всем стремиться к совершенству, даже выходя за разумные пределы. Вопреки тому, что она скажет десять лет спустя, я никогда не пытался сделать ее домашней рабой. Я никогда не поступал так ни с одной из своих жен. Я был искренно убежден, что Джейн нравятся ее домашние обязанности. Так, наверное, все и было. Позднее, по политическим причинам, она говорила об этом периоде в своей жизни как о тяжком испытании. Полагаю, что она сама себя в этом убедила.

Когда Джейн вбила себе в голову купить во Франции дом и влюбилась в ферму ХVIII века около Удана, я понял, что она действительно решила жить со мной.

Мы никогда не говорили о браке иначе, как о пустой формальности, в которой ничуть не нуждаемся, чтобы быть счастливыми.

26

Лос-Анджелес расположен по горизонтали. Это урбанистический парадокс. Если можно как-то определить парижанина, ньюйоркца или лондонца, сделать это в отношении жителя Лос-Анджелеса не так просто. И вообще, как их именовать, кстати сказать? Сей мегаполис состоит из нескольких городков, образ жизни в которых очень разный.

Поговорим о самых богатых. Не все владельцы Беверли-Хиллза, Бел-Эра или Голдуотера, Бенедикт и Лоурел-Кэньонс занимаются кинематографом. Но ведут идентичный образ жизни. Встречаются они лишь на приемах («парти») и в ресторанах. Чтобы купить пачку сигарет или четверть литра молока, они садятся в свои «мерседесы», «роллсы» и «ягуары». В обязательную программу развлечений входит посещение «фандрэзинг динерс».[6]

«Разве ваше правительство не заботится о стариках, бедняках, калеках, не занимается медицинскими исследованиями, наркоманами и сиротами?» – спрашивал я у Джейн.

Как истинная американка, она охотно признавала свои недостатки и недостатки соотечественников, но плохо сносила сарказм со стороны иностранца. А мне доставляло удовольствие ее подразнить. Приходя в ужас от количества призов, которые присуждаются ежегодно, я говорил: «Вы превратили Голливуд в Олимпийский стадион. Там каждый бежит за своей медалью».

По чисто профессиональным причинам мы с Джейн решили на несколько месяцев поселиться в Лос-Анджелесе в отеле «Бел Эйр». Понимая, что беззаботное существование мне скоро наскучит, она предложила снять дом на пляже.