От звезды к звезде. Брижит Бардо, Катрин Денев, Джейн Фонда… - [39]

Тем временем Брижит снялась в прекрасной картине Клода Отан-Лара «В случае несчастья», где ее партнером был Жан Габен. Критики заранее предвкушали, как хищник растерзает хорошенькую куколку. Их ожидало разочарование. Талант Габена не помешал Брижит выразить свою непосредственность. Впервые заговорили о ее таланте, а не только о женских прелестях.

В то время, когда я заканчивал «Опасные связи», Брижит уже снималась в «Бабетте». Ее партнером был молодой, подающий надежды актер Жак Шаррье. И она снова влюбилась.

В конце мая Брижит позвонила мне.

– Вадим, мне надо с тобой посоветоваться. Раз она сказала «Вадим», дело было серьезное.

– Ты хочешь со мной поужинать?

– Нет. Никаких ресторанов. Если Жак узнает, будет скандал.

Мы договорились встретиться у Порт-де-ля-Мюэтт, со стороны Булонского леса.

– Ты легко меня узнаешь по желтой розе в руке.

Я приехал на своей «феррари». Брижит уже ждала меня. Тепло одетая – было прохладно и дождливо, – она вышла из своей машины и села в мою.

– Итак, это случилось, – сказала она.

– Ты беременна?

– Уже больше месяца. Отъехав, я молча покатил в сторону леса.

– Никто не понимает моего страха материнства, – произнесла она. – Ни родители, ни друзья. Только с тобой я могу поговорить об этом.

Она повернулась ко мне, пристально посмотрела и спросила:

– Может быть, я чудовище?

– Потому что боишься иметь ребенка?

– Да, я люблю собак, кошек, мышей, голубей и боюсь детей.

После короткой паузы я спросил:

– Любишь ли ты себя? Я имею в виду, уважаешь ли себя?

Возникла опять пауза.

– Я считаю себя много лучше трех четвертей человечества.

– И ты не любишь мужчин? Я имею в виду их как человеческую породу?

– Я нахожу их жестокими… Самые великие из них – сплошь убожества. Я никогда не забуду, что спаситель Европы генерал Эйзенхауэр убил Розенбергов.

– Но ты любила Розенбергов.

– Потому что они стали жертвами. Я не была с ними знакома.

Она посмотрела на щиток моей «феррари».

– Сколько стоит твоя «феррари»?

– Около 150 000 франков.

– 150 000 и нет приемника. Тебя снова надули.

– Я заплатил только 15 тысяч.

– Она краденная?

– Нет. Реклама. Через неделю я участвую в авторалли с Барийо.

– Ты спятил. Я категорически запрещаю. Она засмеялась.

– Я забыла, что мы больше не женаты. Мы ехали вдоль озера.

– Останови, – попросила Брижит. Она подошла к озеру, по глади которого пробежала зыбь. Вытащила из габардинового плаща хлебные крошки и бросила уткам.

Я остался за рулем.

18 июня Брижит вышла замуж за Жака Шаррье в Лувесьене.

11 января 1960 года она родила мальчика – Николя.

16

Страну, травмированную двумя непопулярными войнами, возглавил де Голль. Предложенные им изменения в Конституции были утверждены на референдуме. Беспокойство людей по другую сторону Средиземного моря превратилось в страх, а протесты – в открытый бунт. Поговаривали о рейде алжирских парашютистов на Париж. Аэродромы Орли и Бурже были блокированы танками. Чрезвычайное заседание правительства продолжалось три дня.

А на Елисейских полях перед закрытыми дверями «Колизе» собралось человек девятьсот. Это была не казарма, а самый современный кинотеатр Парижа. Среди других в толпе я заметил Одри Хепберн и ее мужа Мела Феррера. Они спросили, не началась ли у нас революция? В руках у них были приглашения на премьеру моего фильма «Опасные связи».

– Нет, это не бунтовщики, а мои гости. Правительство запретило показ картины.

Со времени выпуска «И Бог создал женщину…» цензоры ничуть не изменились. Даже напротив. При V Республике генерала де Голля моральные строгости существенно усилились.

Борьба за фильм началась с процесса, начатого против меня Обществом авторов. «Нельзя прикасаться к классическому французскому достоянию», – говорили они о книге, которая как раз преследовала цель поколебать моральные устои и осудить мнимых моралистов.

Адвокатом Общества, который выступал лишь изредка защитником, оказался человек по имени Франсуа Миттеран. И он выиграл процесс, который вошел в анналы юриспруденции. Таким образом фильм, показанный цензуре, оказался под запретом. Продюсер Эдмон Тенуджи – и его можно понять – был в отчаянии. Но у нас была последняя надежда: обратиться в Министерство культуры, которое обладало особым правом отменять решения цензурной комиссии. Я предложил показать фильм министру культуры Андре Мальро. Он посмотрел, картина ему понравилась, но в силу тогдашнего политического положения он отказался принять решение, не посоветовавшись с некоторыми своими коллегами.

Приглашения на премьеру, назначенную на среду, были разосланы «всему Парижу» искусств, политики и журналистики. Во вторник нам сообщили, что просмотр для членов правительства переносится на четверг в девять утра. Тенуджи хотел отменить премьеру.

– Как вы думаете предупредить девятьсот человек? – спросил я его.

– По телефону, по радио.

– Нет, оставьте все по-прежнему. Если фильм разрешат, гости придут снова. Лучшей рекламы не придумаешь.

– А если возникнут стычки, они пришлют полицию. Мне известно, что Министр внутренних дел против фильма. Они используют факт беспорядков в общественном месте, чтобы запретить картину навсегда.

С такими аргументами было трудно не считаться, но я упорно настаивал на том, чтобы рискнуть.