От звезды к звезде. Брижит Бардо, Катрин Денев, Джейн Фонда… - [38]
Мы с Аннет изредка поговаривали о браке, но она никогда не настаивала на нем. Только от друзей, с которыми она была откровенна, я знал, что ничто в жизни не могло доставить ей большего удовольствия. Живя с мужчиной, вечно окруженным в силу своей профессии известными или начинающими актрисами, осаждаемая журналистами, которые называли ее новой находкой Роже Вадима, она не слишком была уверена в своем имидже. С другой стороны, датчане вопреки распространенному мнению весьма старомодны во взглядах на брак. Мать-одиночка отнюдь не превращалась в Копенгагене в символ женской независимости. Кроме того, ее вечно сравнивали с Бардо. С таким наследством ей было не просто справиться. «Ведь женился же он на Бардо! Почему он не женится на вас? – спрашивали ее журналисты. – У Брижит к тому же не было ребенка от Вадима».
Я не считаю брак ни доказательством любви, ни общественной потребностью. По правде говоря, я не испытываю особого уважения к этому институту, так что у меня нет на этот счет никаких предрассудков. Почему бы и нет, если роспись в мэрии может упростить жизнь, позволит платить меньше налогов, защитит детей в школе или способна успокоить женщину, которую любишь? Я женился на Брижит потому, что ее родители не допускали жизнь вне брака. Это был мой ей подарок.
Развод с Брижит стал простой формальностью (к огорчению адвокатов, которые не могли использовать суд в качестве саморекламы).
Но по французскому закону вступить в новый брак можно было лишь спустя девять месяцев после решения суда о разводе. Этот срок как раз истек.
Наша свадьба без протокола и соблюдения обычаев превратилась в настоящий праздник. Я выбрал местом для его заключения маленькую деревню Ла-Лонд, ибо ее мэр, граф де Лесс, бывший офицер Иностранного легиона, с которым я познакомился в Марокко в бытность репортером, согласился поступиться правилами и не публиковать объявление о бракосочетании. Мы смогли пожениться, не привлекая толпы журналистов, которые превратили бы церемонию в рекламное шоу.
Как никогда белокурая, счастливая Аннет была одета в короткое платье под цвет ее глаз. Я надел шерстяные брюки и пиджак, но был без галстука. Друзья не проболтались. И не было ни фотографов, ни телекамер.
После церемонии, обсыпанные, как и все, рисом, мы отправились в «Королеву Жанну». Вилла с таким названием нашего друга майора Поля-Луи Вейлера была построена у самого пляжа на краю соснового леса. Здесь в силу какой-то традиции любили отдыхать президенты Республики.
Поль-Луи Вейлер был, наверное, последним меценатом на земле. Продав компанию «Эр Франс» правительству, он получал проценты с каждого рейса. Свадебный обед состоялся за огромным столом в естественном гроте. Мы все были в купальниках. Одетыми были только герцог и герцогиня Виндзорские, которые пришли к нам по-соседски выпить кофе.
Последующие дни в жизни супругов Племянников выдались очень бурными. Наша ферма подверглась осаде. Фотографы забирались на эвкалипты и крыши соседних дач. Стало невозможно ходить в ресторан, гулять. Сколько же шума наделала одна подпись под брачным документом. Я знал, что пресса подобна ребенку, которому быстро надоедает игрушка. Интерес к нам должен был скоро иссякнуть. Лучше было не обращать на журналистов внимания.
В начале сентября мы с Аннет вернулись в Париж.
Тогда-то секретарь всемогущего Карло Понти Пьер Фероз предложил мне экранизировать эротический роман Шодерло де Лакло «Опасные связи». Рене Клеман, Висконти, Латтуада отказались снимать фильм. Этот роман, наделавший столько шума в ХVIII веке и входящий сегодня в программы всех европейских университетов, было не так просто экранизировать. Мне показалось забавным показать, что с тех пор, как король Франции в 1782 году осудил публикацию романа, ничего не изменилось по части морали. Для этого надо было перенести действие в ХХ век.
Я ответил Понти: «Согласен, если смогу снять фильм в Париже 1959 года». Великий продюсер, но отнюдь не новатор, муж Софии Лорен продал тогда права главе фирмы «Фильмы Марсо» Эдмону Тенуджи.
Работая над тремя версиями сценария и уже приближаясь к концу, я не был удовлетворен тем, что получилось. И тогда вспомнил о Роже Вайане, попросив его написать диалоги. Жерар Филип и Жанна Моро уже подписали контракты на главные роли. Оставалось найти актрису на роль образцовой супруги ангельской красоты, которая, пожертвовав честью и религией ради своей страсти, в конце концов умирала.
С той же ловкостью, с какой Аннет привела меня к аналою, она стала намекать, что хочет стать актрисой. Совместная работа могла, мол, нас еще больше сблизить. Ей не хотелось подобно Пенелопе в ожидании Одиссея, сидеть дома, ожидая возвращения мужа-режиссера со съемок. К тому же она не умела вязать.
Аннет по своим внешним данным так подходила для роли Марианны, что я решил сделать пробы. До актрисы ей было далеко, но ее акцент, обаяние и податливость позволяли надеяться, что она справится с ролью. То есть я решил пойти на риск, который ничуть не облегчал мою задачу, если принять во внимание, что она должна была работать с такими корифеями, как Филип и Моро.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.