От звезды к звезде. Брижит Бардо, Катрин Денев, Джейн Фонда… - [34]

Шрифт
Интервал

Испугавшись, тот сообщил по переговорнику карабинерам, чтобы они вызвали подмогу. И те с винтовками наперевес ворвались в павильон. Измученные жарой и привыкшие легко пускать в ход оружие, они ждали лишь предлога, чтобы начать пальбу. Но сначала стороны лишь перебранивались.

– Нет, да! – кричали рабочие.

– Нет, нет! – отвечали члены постановочной части.

– Нет, да!

– Нет!

Я пробовал вмешаться, тормошил помрежа, но никто не хотел уступать. Когда же я обратился к старшине карабинеров, он грубо оборвал меня.

Брижит свободно могла уйти в гримерную и спрятаться там. Но она была возмущена отношением к съемочной группе и одним присутствием выказывала свою солидарность. Но ее мужественное поведение не могло ничего изменить. Все были слишком взвинчены.

Тогда ей пришла в голову гениальная штука. Напевая мотив популярной самбы, она начала подражать репликам противников: «Да – нет, нет – да». Мой находчивый ассистент Серж Маркан (брат Кристиана) понял намерение Брижит, и вот они уже дуэтом распевают: «Да – нет, нет – да!» И, танцуя самбу, расталкивают рабочих и карабинеров, уже взявших оружие на изготовку. На минуту все остолбенели, а затем их поддержали некоторые рабочие, подхватив «Да – нет, нет – да!». В игру включился сам помреж и его помощники. Драма оборачивалась музыкальной комедией. Честь обеих сторон была спасена, кровь не пролилась. Я дал слово, что добьюсь от Рауля Леви, которого ждали на другой день, оплаты сверхурочных.

Смелость и находчивость Брижит привели в восхищение этих мужчин, которых было не так уж просто чем-то удивить и которые еще помнили кровавые побоища гражданской войны. На другой день она обнаружила в гримерной букет цветов и письмо, подписанное всеми членами группы – от рабочего до первого ассистента Педро Видаля.

– Никогда еще розы не радовали меня так, как эти, – сказала она.

После нашего разрыва (но мы еще не были разведены по закону) мне пока не привелось снимать Брижит. В начале года я сдал фильм «Кто знает?», который, по мнению многих, остается моим лучшим фильмом. Жан-Люк Годар написал, что он порывает с традициями и отвечает потребности зрителя в новом кино.

«И Бог создал женщину…» способствовал притоку долларов во французскую казну и обогатил моих продюсеров. Он также открыл Брижит дорогу в царство «звезд» и привел в студии безусых молодых режиссеров. Рауль Леви не мог упустить такого случая: ему нужен был еще один фильм Бардо – Вадима. Он купил права на экранизацию романа «Ювелиры при лунном свете», рассказывавшего романтичную любовную историю воришки с большой дороги и девушки из хорошей семьи. Действие разворачивалось в Оверни ХIХ века. На зависть многим, Рауль был допущен в клуб продюсеров с международной репутацией и совершил ту же ошибку, что и другие его собратья, забыв, что фильм не делается как автомашина или консервы из зеленого горошка. Дабы использовать блокированные испанским правительством песеты «Каламбии», он решил перенести действие в Андалусию наших дней. А сценарий поручил написать автору полара,[4] возглавлявшему список самых популярных тогда изданий. Это был очаровательный, не от мира сего, но начисто лишенный таланта человек. В довершение всего он увлекся Стефеном Бойдом, превосходно сыгравшим в недавнем шпионском фильме, но столь же пригодным для ролей романтических любовников, как Папа Римский для исполнения чечетки в Лас-Вегасе. Я же хотел снять фильм в горах Оверни в эпоху дилижансов с Пьером Брассером в роли бандита-анархиста. Но пришлось уступить Раулю, с которым был связан пятилетним контрактом и вовсе не собирался воевать с человеком, которого считал верным другом. Просто я рассчитывал в ходе съемок превратить банальный сценарий в хороший фильм. Но не преуспел в этом, сохранив на пленке лишь дивные пейзажи южной Испании. Мне следовало бы помнить, что я режиссер, а не художник или фотограф.

Тем временем Брижит вернулась к съемкам милых французских комедий. Она приняла участие в картинах «Новобрачная была слишком красива» и «Парижанка». Жан-Луи Трентиньян проходил военную службу. Лежа около подвесного бассейна в отеле «Савой», Брижит доверчиво признавалась:

– Я не могу жить, если мое сердце не бьется при каждом телефонном звонке. Бедное сердечко! Ему и так трудно качать кровь в артерии, а тут ему еще приходится иметь дело с любовными переживаниями…

Она чуть печально засмеялась, как бы иронизируя над своим излишним романтизмом. Она была одинока. Беззащитна.

– Мой Вава, – сказала она, беря меня за руку. – Ты один меня понимаешь.

Она называла меня Вава или «старым русским». Вадимом же только в чрезвычайных обстоятельствах.

В эту минуту к нам приблизилась лучезарная красотка, к которой были прикованы глаза всех мужчин. Золотоволосая, с глазами такой чистой голубизны, что могли поспорить с небесной лазурью, с восхитительной кожей молочного цвета – столь же нежной на взгляд, как и на ощупь, со слегка вздернутым носиком, чувственным ртом, идеальной фигурой, она была олицетворением женственности и больше напоминала божество, чем модель. В ней не было никакой сексуальной агрессивности. Находившаяся в расцвете лет, источавшая радость бытия, созданная для смеха и счастья – такова была Аннет, набросившая на купальник кашемировую блузку, прикрывавшую ее живот на пятом месяце беременности. Ребенок, которого она носила, был моим. Поцеловав Брижит, она прилегла рядом.


Рекомендуем почитать
Иван Ильин. Монархия и будущее России

Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.


Равнина в Огне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Граф Савва Владиславич-Рагузинский

Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)


Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.


Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.