От звезды к звезде. Брижит Бардо, Катрин Денев, Джейн Фонда… - [29]

Господину С. В. не удалось закончить фразу. Давид Штерн пришел ему на помощь. Он подошел ко мне, держа в руке номер «Пари Матч» с портретом Брижит на обложке.

– Да, – сказал Штерн, – это ваша жена. Прелестна, совершенно прелестна. Вы понимаете, нас беспокоит шум, который наделает в печати сообщение о вашем разводе. Мадемуазель Бардо так известна… Словом, мы готовы компенсировать ущерб, который М. своим не обдуманным обещанием может нанести вам. Назовите цену, и если она будет пристойной, мы заплатим.

Пауза.

«Стук, стук, стук».

– Мы не опасаемся никакой формы давления с вашей стороны, – продолжал Штерн. – Господин С. В. стремится лишь избежать, чтобы случайная встреча его дочери с вами не травмировала ее.

– Где М.?

– Ее нет во Франции, – ответил С. В. – Она отдыхает, – (стук), – в Швейцарии от шока, вызванного несчастным случаем.

– Я был не в курсе ее плана выйти за меня замуж, – ответил я. – Но вы можете рассчитывать на мою тактичность.

– Мы полагаем, что сумма причиненного вам ущерба в размере 150 000 долларов вас устроит.

«Можете засунуть их себе в зад», – подумал я. Но я не хотел показаться вульгарным отцу Лоры. Если бы он был лишь тенью, это не имело бы никакого значения, а если он живое существо, то я мог поколебать его понимание приличий.

– Я не продаюсь, господин Штерн. Но повторяю, вы можете рассчитывать на мою тактичность.

Не имея ничего больше добавить, я покинул номер 22 в отеле «Плаза Атене», удивленный собственным поведением и преследуемый «стуками» хозяина, не очень понимая, выражают ли они беспокойство или облегчение.

На авеню Монтеня я не без уныния подумал, как удивился бы мой банкир, узнав, что я положил на свой счет 150 000 долларов.

Но я никогда не обладал деловой хваткой.

Я не могу назвать настоящее имя Лоры и ее отца. Она уже 20 лет находится в психиатрической клинике. Господин «Стук» должен бы был оценить тот факт, что я сдержал слово, данное в те времена, когда еще верил, что денежные магнаты способны на человеческие чувства.

12

Дождь лил как из ведра. Мне приходилось ехать ощупью. В три ночи 7-е национальное шоссе было пустынным, лишь изредка попадался встречный грузовик, ослепляя своими фарами. С момента выезда через Итальянские ворота я не снимал ноги с газа. Израсходовав все заработанные на картине деньги, я был вынужден продать свою малышку «ланчию-спорт 2000» и пересесть за руль старенькой «симка-аронды», которая делала не более 130 километров в час. Но и с такой скоростью ехать было опасно, учитывая ночь и превратившуюся в каток дорогу.

Проехав за годы работы в «Пари Матч» по дорогам Европы тысячи километров и став заправским шофером, я обладал реакцией настоящего гонщика, которая позволяла выпутываться из, казалось бы, безнадежных ситуаций. Но в эту ночь я вел себя как безумец. Только условные рефлексы, появившиеся в результате опыта, и инстинкт самосохранения позволяли мне находиться на шоссе. Искушая дьявола, я приводил в уныние моего ангела-хранителя, но тут и он покинул меня на одном из виражей. Буксуя всеми колесами, машина несколько раз прокрутилась на месте. Не трогая тормоза, я видел, как она скользит в сторону кювета, и только тогда нажал на газ и крутанул руль. Проскочив кювет, я в последнюю минуту выпрямил машину, пролетев со скоростью 80 километров в час между двумя деревьями, сильно ударившись головой о крышу и подскакивая на кочках, я выехал на поле, засеянное люцерной. Стало тихо. Мотор заглох. Но фары горели. Я ничего не сломал, но машина была вся в грязи. Глубоко вздохнув и вытянув ноги, я откинулся на спинку кресла и постарался уснуть.

И тут «увидел» себя со стороны.

Я уже не раз испытывал подобное раздвоение личности. Я «видел» себя в машине, с откинутой назад головой и с закрытыми глазами. Дворники продолжали работать, и в интервалах я видел свое лицо. Эта галлюцинация (использую этот термин, чтобы не раздражать ученых мужей) продлилась менее минуты. Потом я открыл глаза, понял, что надо выключить фары и дворники, чтобы не разрядить аккумуляторы.

Я был теперь совершенно спокоен, но поражен тем приступом безумия, которое внезапно охватило меня. Я ничего не мог понять. Да и сегодня не понимаю.

У меня была назначена встреча с Раулем Леви в «Элизе-Матиньон». Я был раскован, в хорошем настроении, мы говорили о проекте нового фильма «Кто знает?» по моему неопубликованному роману, написанному за несколько лет до этого. Это была любовная история на фоне полицейской интриги. Рауль настаивал на перенесении действия из Парижа в Венецию. Он собирался пригласить на главную женскую роль очень популярную тогда Франсуазу Арнуль.

– Для твоей карьеры лучше, чтобы ты не снимал одну Брижит, – сказал он мне.

Я быстро догадался о его истинных намерениях. Фильм «И Бог создал женщину…» еще не вышел на экраны, и Рауль, как предусмотрительный продюсер, хотел иметь в запасе еще одну картину на случай, если фильм будет плохо принят.

В этот момент в ресторан вошли Брижит и Трентиньян. Встреча была неожиданной, так как они редко показывались вместе. После окончания съемок в Сен-Тропе им удалось скрыть от журналистов свою идиллию. Мы лишь встречались на студии во время озвучания, и все.