От звезды к звезде. Брижит Бардо, Катрин Денев, Джейн Фонда… - [24]

– Рисую, – ответил Черчилль. – Вы актриса, я – художник. Общее у нас искусство.

– Мой отец купил один из ваших пейзажей.

– Я не продаю свои картины.

– Это делают ваши приятели. На купленной отцом картине на первом плане изображен холм с сосной в виде зонта, на втором – море. Помните?

– С кустарником дроков справа?

– Да. Вам нравилась эта картина?

– Я люблю писать картины. Но соседство с Сезанном в истории мне не угрожает.

– Знаете, мои фильмы наверняка хуже ваших картин. А ведь я не выиграла войну.

– И ничего не потеряли, – заключил Черчилль.

Он улыбнулся Брижит улыбкой, смахивающей на гримасу, и удалился в сторону просмотрового зала.

Спустя два дня позвонил Корнильон-Молинье. Брижит весьма позабавила Черчилля. Ему хотелось ее увидеть снова, и он просил генерала пригласить ее к общим друзьям на ужин. В последнюю минуту Брижит отказалась. Подозреваю, из-за свидания с Трентиньяном.

По фильму, страстно влюбленная в Антуана, которого играл Кристиан Маркан, она выходит замуж за его брата Мишеля, чтобы ее не отправили в исправительный дом. Но в тот момент, когда она начинает любить мужа, возвращается Антуан. Она разрывается между ними, то есть между возможностью обрести счастье и равновесие с мужем и влечением к Антуану. Она не хочет уступать своей страсти и тем не менее понимает, что уступит. Однажды ночью Мишель просыпается: Жюльетты нет рядом. Он находит ее на пляже поблизости от дома. Вот как эта сцена написана в сценарии:

«Мишель. Ты счастлива?

Жюльетта грустно вздыхает. Мишель треплет ее по щеке. Внезапно она хватает его за куртку, лицо ее искажено страхом.

Жюльетта. Ты должен очень сильно любить меня.

Мишель. Но я безумно люблю тебя.

Камера наезжает на ее лицо.

Жюльетта. Так скажи это. Скажи, что любишь меня, что я твоя, что нужна тебе. Поцелуй меня, Мишель! Поцелуй меня!..

Мишель поражен трагической интонацией в ее голосе.

Жюльетта. Я боюсь…

Мишель. Чего, дорогая?

Жюльетта не отвечает. Она скользит по песку, словно тонет в нем, прижимаясь к нему щекой.

Жюльетта (ласково, почти спокойно). Как трудно быть счастливой».

Никогда еще Брижит-актриса не хотела быть честной и не испытывала такого отчаяния. Она была Жюльеттой, любившей мужа и хотевшей спасти их брак, зная, что это ей не удастся. И была Брижит, испытывавшей привязанность к мужу, со страхом сознавая, что может его бросить ради человека, которого встретила и перед которым уже не могла устоять. Это напоминало игру зеркал в духе Пиранделло. Мужем ее в картине был Жан-Луи, и когда она говорила ему в кадре, что боится, она обращалась ко мне.

После съемки в нашем номере отеля «Негреско» я спросил ее:

– Ты любишь его?

– Мне страшно. А перед тем как уснуть, прошептала:

– Как трудно быть счастливой!

Я и сегодня не знаю, намеренно ли она повторила слова роли или на самом деле так думала.

Окна нашего номера в «Негреско» выходили на море. Жан-Луи Трентиньян жил на пансионе в таверне, расположенной в Ле-Колль-сюр-Лу, маленькой романтичной деревушке, прилепившейся к холмам в пятнадцати километрах от Ниццы. «Меньше всего меня волнуют поцелуи перед камерой, – говорила Брижит. – Это напоминает удовольствие, которое испытываешь, подчиняясь свистку полицейского на площади Согласия, когда он орет: чуть левее, чуть правее. Тут тебе говорят: не высовывай так язык, это заметно, побольше чувства, если можно. Закройте глаза, откройте глаза!.. Не такой глубокий вздох. И самое ужасное, если при этом партнер тебе нравится». Тогда Жан-Луи сказал: «Нам нужно еще порепетировать».

Следовало схватить его за шкирку и потребовать, чтобы он притормозил на повороте.

Я думал об этом, но такой выход казался мне лишенным смысла. Дело принимало деликатный оборот. С одной стороны, я понимал, что наш брак бесперспективен. Тогда почему не Трентиньян, к которому я хорошо относился, ведь им мог стать любой другой спустя несколько месяцев? С другой стороны, я возглавлял съемочную группу и пользовался ее уважением. Что станут они думать о режиссере, который оставляет жену в объятиях партнера? А мне предстояло снимать другие любовные сцены между Жаном-Луи и Брижит…

Брижит лежала обнаженная, когда Трентиньян входил в их комнату. Она вытягивалась, откинув простыню и раскрыв объятия. Ее руки, напоминавшие крылья, смыкались на шее мужа, как бы демонстрируя счастье любовного обладания. План № 152 по режиссерскому сценарию.

– Стоп! Очень хорошо!

Я больше не ревновал и не страдал. Даже напротив. Последние съемочные дни стали для меня освобождением от злых духов. Самый большой страх вызывает неизвестность. Когда думаешь: а как они себя ведут наедине? Какими интимными жестами обмениваются? Будучи режиссером, я исполнял роль «законного» шпиона, наблюдая за страстью, которая, будучи выставлена напоказ, выглядела в моих глазах лишенной всякой таинственности. Я не думал о том, чтобы вернуть Брижит, я на это и не надеялся, но меня забавляла такая форма терапии, избавлявшая от горечи разрыва.

Мы вернулись в Сен-Тропе, чтобы снять последний кадр.

Пуповина еще не была перерезана. На съемке я был ее старшим братом и другом. Она доверяла мне свои тайны, советовалась. Ревновал Трентиньян. В каком-то смысле мы поменялись ролями. Я стал их соучастником. Но увезет ли он с собой по окончании фильма малышку Софи? Как я отреагирую на свое одиночество после семи лет близости?