От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - [226]

. Об этом писал и Е. А. Шиловский.[1641] Данной точки зрения придерживался и Тухачевский, который в 1934 году в своем труде «Характер пограничных операций» подчеркивал, что противник действиями авиации и механизированных войск может сорвать планомерную мобилизацию в пограничной полосе и сосредоточение к границам массовой, многомиллионной армии, в связи, с чем особую важность приобретает разработка первого периода войны[1642]. Он считал, что войска первого стратегического эшелона, предназначенные для ведения пограничного сражения крупного масштаба, должны именоваться не армией прикрытия, а особой передовой армией, дислоцированной в приграничной полосе[1643]. Ее ядро должны составлять механизированные и кавалерийские соединения. Успешный исход пограничного сражения, по мнению Тухачевского, создаст условия для беспрепятственного решения задачи стратегического сосредоточения и развертывания главных сил с широким использованием железных дорог. Вместе с тем он предупреждал о возможности высадки в первые часы войны в тылу войск Красной армии авиадесантов противника и проникновения вглубь отдельных групп его танков. «Противник может перестроиться внезапно и неожиданно, – писал Тухачевский. – Лучше самим предупредить врагов. Лучше поменьше делать ошибок, чем на ошибках учиться»[1644].

В свою очередь, начальник ВВС РККА Я. А. Алкснис предостерегал от чрезмерного растягивания по времени предмобилизационного периода, который необходим только в трех случаях: когда армия недостаточно подготовлена к войне и мобилизации; когда нет уверенности, что конфликт завершится войной; когда обе стороны не желают брать на себя ответственность за объявление войны[1645]. С этим был согласен и Р. С. Циффер, полагавший необходимым сократить продолжительность начального периода за счет дислокации в пограничных районах сильных гарнизонов и широкого использования для сосредоточения войск автотранспорта[1646]. А. Н. Лапчинский в 1932 году в своем труде «Воздушные силы в бою и операции» большую роль в начальном периоде войны отводил авиации, которой предстояло глубокими ударами по тылу противника сорвать его мобилизацию и сосредоточение, оборонять страну от воздушно-химического нападения врага, прикрыть мобилизацию и сосредоточение своих войск. В 1929 году в Штабе РККА было разработано «Положение о подготовительном к войне периоде». В начале тридцатых годов состоялись первые учения по отработке задач начального периода войны, в том числе приграничного сражения. При этом в соответствии с замыслами учений, маневров и военных игр условный противник всегда начинал нападение на «красных» с объявления войны[1647].

Высшее военное руководство СССР и большинство военных теоретиков придерживались иного мнения, считая возможными и неизбежными более решительные и масштабные действия в начальный период войны. В тезисах «Тактика и оперативное искусство РККА начала тридцатых годов» Штаба РККА, представленных в 1932 году Реввоенсовету СССР, отмечалось, что «новые средства вооруженной борьбы (авиация, механизированные и моторизованные соединения, модернизированная конница, авиадесанты)» ставят по-новому вопросы начального периода войны и характера современных операций[1648]. В этом документе рассматривались действия групп вторжения, подвижных соединений (механизированные группы, конные части) и авиации вероятного противника, обращалось внимание на то, что противоборствующие стороны будут стремиться упредить друг друга в развертывании главных сил и в захвате стратегической инициативы. В тезисах акцентировалось внимание на то, что «группы вторжения в состоянии будут создать лишь ряд кризисов, нанести ряд поражений армиям прикрытия, но не могут разрешить вопроса окончания войны или нанесения решительного поражения его главным силам. Это – задача последующего периода операций, когда закончится оперативное сосредоточение»[1649].

Однако последующие исследования показали ошибочность таких взглядов. В 1934–1936 годах в Германии, Польше, Италии и во Франции на учениях отрабатывались действия армий вторжения с прорывом их на территорию противника с целью уничтожения войск прикрытия, рейды мотомеханизированных соединений при поддержке конницы в тыл врага для срыва мобилизации и сосредоточения его главных сил, а также способы нанесения массированных ударов авиации по важным политическим, административным, военным центрам и объектам[1650]. Основной упор при этом делался на внезапность нападения и быстрый захват стратегической инициативы.

Наряду с военными теоретиками проблемы начального периода войны пытались решать и политические деятели, имевшие весьма смутное представление о военной науке. Например, в 1932 году на Пленуме Исполкома Коминтерна был озвучен термин «вползание в войну». Его подхватил Е. А. Шиловский, отметив, что он «подразумевает скрытые методы подготовки к войне и фактическое начало военных действий без официального объявления войны, чтобы замаскировать, скрыть от народных масс момент возникновения новой империалистической мировой войны»[1651]. С. Н. Красильников, рассматривая «вползание в войну» в качестве переходного этапа к всеобщей мобилизации и сосредоточению, выделял следующие его характерные черты: переплетение состояния «войны» и «не войны»; наличие дипломатических и торговых отношений и переговоров между странами, фактически проводящих мобилизацию и частичное сосредоточение сил друг против друга