От убийства до убийства - [90]

Однако покой его был вскоре нарушен. Пошел легкий дождик. Мистер Рао не помнил, закрыл ли он окна над кроватью, а ведь дождь может ударить в лицо жены.

Он покинул свой личный пляж, подбежал к мотоциклу, надел шлем и ударом ноги включил мотор.

В одно из утр 1987 года улицу Епископа разбудил глухой стук вырубавших деревья топоров. Следующие несколько дней здесь визжали цепные пилы и экскаваторы вычерпывали огромные количества черной земли. Таким стал конец великого леса Баджпи. Теперь обитатели улицы Епископа видели на его месте колоссальных размеров котлован, заполненный кранами, грузовиками и целой армией голых по пояс рабочих-мигрантов, сновавших, точно муравьи по россыпи риса, перенося на головах штабеля кирпичей и мешки с цементом. Гигантский транспарант извещал на каннада и английском: «Спортивный стадион имени Сардара Пателя, Железного Человека Индии. Мечта Киттура сбывается». Грохот стоял непрестанный. Приезжавшие сюда горожане уверяли, что температура в Баджпи стала градусов на десять выше.

День седьмой: Деревня Соляного Рынка

Когда вам понадобится слуга, которому вы сможете доверять, кухарка, которая не станет красть ваш сахар, или непьющий водитель, поезжайте в Деревню Соляного Рынка. Несмотря на то что Соляной Рынок вошел в состав муниципалитета Киттур еще в 1988 году, он так и остается по преимуществу сельским и куда более бедным, чем весь прочий город, районом.

Если вы приедете сюда в апреле или в мае, задержитесь, чтобы понаблюдать за местным праздником, именуемым «охотой на крыс», – ночным ритуалом, при исполнении которого женщины этого пригорода маршируют по рисовым полям, держа в руках горящие факелы и хоккейные либо крикетные клюшки. Клюшками они лупят по земле и при этом кричат во все горло. Напуганные шумом крысы, мангусты и землеройки сбегаются в середину поля, и женщины, взяв их в кольцо, забивают грызунов до смерти.

Единственная способная привлечь туристов достопримечательность Деревни Соляного Рынка – это заброшенное ныне святилище джайнов, в котором поэты Харикара и Рагхувира слагали ранние эпические поэмы языка каннада. В 1990-м часть этого святилища приобрела базирующаяся в американском штате Юта Мормонская церковь и превратила его в молельный дом евангелистов.

Мурали, ожидавший в кладовке, когда закипит чай, шагнул вправо и выглянул в дверной проем.

Сидевший под плакатом Советов товарищ Тхимма уже начал поджаривать старуху на медленном огне.

– Известно ли вам, в чем состоит суть различий между учениями Коммунистической партии Индии, Коммунистической партии Индии (марксистской) и Коммунистической партии Индии (марксистско-маоистской)?

Разумеется, ей это не известно, подумал Мурали и, отступив от двери, выключил под кастрюлькой огонь.

Как и всем прочим обитателям нашей планеты.

Он сунул руку в жестянку с сахарным печеньем и миг спустя вышел в Приемную, неся поднос с тремя чашками чая, к каждой из которых прилагалось по сахарному печеньицу.

Товарищ Тхимма смотрел в стену напротив него – смотрел на пробитое в ней зарешеченное оконце. Вечерний свет проливался в оконце, прямоугольник этого света горел на полу, будто хвост усевшейся на решетку жар-птицы.

Все поведение Товарища показывало, что старуха с ее полным невежеством по части вероучений никакой помощи со стороны киттурской Коммунистической партии Индии (марксистско-маоистской) не заслуживает.

Женщиной она была щуплой, изможденной; две недели назад муж ее повесился на потолочной балке их дома.

Первую чашку Мурали поставил перед товарищем Тхиммой, тот сразу же взял ее и отпил глоток. Чай улучшил его настроение.

Снова уставившись на светящуюся решетку, Товарищ сказал:

– Я должен посвятить вас в подробности нашей dialectics. Если вы сочтете их приемлемыми для себя, можно будет поговорить и о помощи.

Крестьянка кивнула, как будто английское слово «dialectics» было понятно ей во всех тонкостях его значения.

Товарищ, не сводя глаз с решетки, откусил кусочек сахарного печенья, и подбородок его осыпали крошки; Мурали подал старухе чашку, подошел к Товарищу и смахнул эти крошки пальцами.

Глаза у Товарища были маленькие, сверкающие; изрекая слова мудрости, в которых неизменно звучало с трудом сдерживаемое воодушевление, он нередко возводил эти глаза горе, словно вглядываясь в дальние дали. Все это придавало ему сходство с пророком. Мурали же, как оно часто случается с последователями пророков, значительно превосходил его в физическом отношении: был выше ростом, шире в плечах, лоб имел более пространный и изборожденный морщинами и улыбался куда добродушнее.

– Дай этой женщине брошюру о нашей dialectics, – сказал, обращаясь к решетке, Товарищ.

Мурали, кивнув, направился к одному из шкафов. Приемная Коммунистической партии Индии (марксистско-маоистской) была обставлена просто: старый, покрытый пятнами пролитого чая столик, несколько ветхих шкафов и рабочий стол Генерального Секретаря; за столом висел на стене огромный плакат, отпечатанный в ранние дни Советской революции и изображающий группу пролетарских героев, которые лезли по лестнице в небо. Трудящиеся держали в руках молотки и кувалды, а сверху за их приближением наблюдало, поеживаясь, сонмище восточных богов. Порывшись в одном шкафу, затем в другом, Мурали нашел брошюру с большой красной звездой на обложке, смахнул с нее подолом рубашки пыль и поднес брошюру старухе.