От Шиллера до бруствера - [18]
«Почему бы не попробовать свои силы?» – подумал Алексей и, дождавшись, когда после экзамена в коридор вылетит очередной забракованный студент, вошел в аудиторию. За небольшим столом сидела молодая женщина и что-то записывала в блокнот, а рядом стоял маленький, невзрачный на вид очкарик в форме майора.
– Name? – спросил человек отрывисто.
– Крылов, – ответил Алексей.
– Vorname?
– Алексей.
Человек с интересом взглянул на вошедшего.
– Удивительно, но вы первый, кто правильно ответил на мой вопрос. Дело в том, что, когда у немца спрашивают его имя, он называет фамилию. Откуда вам это известно?
– Очевидно, у меня в детстве были хорошие учителя.
Экзаменатор протянул Алексею книгу.
– Начинайте читать вслух со второго абзаца.
«Забавно, – подумал Алексей. – Еще один сеанс художественного чтения». Но он ошибся. Текст оказался сложным, малопонятным и лишенным всякой романтики. Это был боевой устав немецкой пехоты.
– У вас хорошее произношение, – услышал он голос майора. – Как насчет разговорной речи?
– Полагаю, я ее порядком забыл, – признался Алексей.
– Это быстро восстанавливается. Сейчас под Свердловском организованы месячные курсы будущих переводчиков для освоения военной терминологии и языковой практики. Вот вам направление, – майор протянул бумажку.
– А что потом? – спросил Алексей.
– Потом – на фронт!
– Я не могу вот так все сразу бросить, у меня есть обязательства.
– Подключитесь позже. Запишите телефон. Моя фамилия Чанов. Этого достаточно.
Алексей вышел за дверь порядком ошарашенный. Что вообще происходит? Почему вдруг срочно понадобились переводчики? Среди толпившихся в коридоре студентов нашлись сведущие люди. Они рассказали Алексею, что в Свердловск с Дальнего Востока перебросили 70-ю армию, которая полностью укомплектована, но в ней отсутствуют переводчики немецкого языка. Алексей дождался Мирзояна, и тот подтвердил услышанное.
– Говорят, что первоначально 70-ю армию должны были направить под Сталинград, но после того, как немцев удалось там окружить, необходимость в этом отпала. Теперь армию готовят для прорыва на Курской дуге.
Вечером Алексей отправился, как обычно, к Глуховским, где его поджидал очередной сюрприз. Он застал Маргариту в приподнятом настроении.
– Скоро в Москву! – радостно воскликнула она. – Дела на фронте идут так успешно, что Сергею Петровичу с его институтом нет больше необходимости оставаться в Свердловске. Через неделю – другую уезжаем домой.
– Значит, сеансы чтения заканчиваются?
– Отчего же? Сергей Петрович не любит менять распорядок дня. Пока мы здесь, приходите, как обычно.
Алексей не стал посвящать Маргариту в свои дела. Он все еще колебался, словно ожидая какого-то побудительного толчка. Случилось это неожиданно. Зайдя в очередной раз на факультет, Алексей обратил внимание на памятную доску с фотографиями погибших в боях студентов МГУ, где появилось несколько новых имен. Последним, в правом углу, значился Заманский Олег Михайлович, с короткой пометкой: геройски погиб в боях под Ржевом. В коротко остриженном угрюмом сержанте невозможно было узнать обаятельного Олега, с его красивой шевелюрой и неповторимой улыбкой. Ни секунды не раздумывая, Алексей вышел на улицу и набрал номер телефона Чанова.
– Говорит Крылов Алексей из МГУ, помните меня?
– Вы всегда так долго принимаете решение? – услышал он в ответ.
– Наверное, да.
– Немедленно приезжайте на вокзал.
– Какой?
– С которого составы отходят на запад, естественно. Буду ждать вас у входа на перрон.
«Прощай холодный, неприветливый Свердловск! – мысленно воскликнул Алексей. – Вряд ли мы с тобой еще когда-нибудь увидимся».
Курская дуга
В состав, следовавший на фронт, Алексей попал буквально в последний момент перед отправкой. Размещались новобранцы в теплушках. Посреди вагона – печка, на которой разогревали размоченные в воде сухари. Горячее приносил дневальный по вагону, а спали вдесятером на нарах. Среди новобранцев были, кроме Алексея, еще двое будущих переводчиков. Пользуясь разговорником, они вяло разучивали вслух немецкую военную терминологию и набор несложных фраз для короткого первоначального опроса пленного. Их произношение, мягко говоря, оставляло желать лучшего. Быстро сориентировавшись, Алексей, словно невзначай, заметил:
– Скучно работаете, господа! Предлагаю оживить занятие: вы выполняете по очереди роль переводчиков, а я буду военнопленным. Договорились?
– Name (имя)? – крикнул переводчик.
– Steinschweinmacher (Штайншвайнмахер)! – ответил на одном дыхании «военнопленный» Алексей.
– Dienstgrad (звание)?
– Gefreiter (ефрейтор)!
– Einteilung (подразделение)?
– Zweiter Zug der dritten Kompanie des ersten Pionierbataillones (второй взвод третьей роты первого саперного батальона), – не моргнув глазом, отчеканил на превосходном немецком Алексей.
Переводчики слегка обалдели.
– Где ты этому научился? – пробормотали они.
– С детства говорю по-немецки, – небрежно заявил Алексей.
На самом деле он успел заглянуть в разговорник рано утром, когда весь вагон еще крепко спал. С того дня его авторитет в теплушке стал непререкаемым, и он мог пользоваться в любое время словарями и разговорником.
«…Дописав последнюю страницу, Андрей Платонович Горелов отодвинул в сторону стопку бумаги и встал из-за стола.Письменный стол был добротный, дубовый, на резных ножках, с выдвижными ящиками. Лет двести ему, поди. Такой еще столько же простоит, а то и больше, даже зеленое сукно сохранилось.За этим столом когда-то дед-фабрикант купчие подписывал и отец-языковед трудился.Горелов любит работать за письменным столом…».
«…Когда заходит речь об Игоре Грабаре, часто задают вопрос – как мог один человек столько сделать за свою жизнь? Пожалуй, прежде всего благодаря своему уникальному здоровью, как физическому, так и нравственному. Это исключительное здоровье помогало ему на протяжении всей жизни ставить и решать задачи, преодолевая любые препятствия, и стойко переносить удары судьбы, двигаясь в выбранном направлении…».
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.