От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв. - [66]
При этом утверждения Б.Д. Грекова прямо противоречат показаниям источников: согласно Ипат., Всеволод уступил черниговский стол не младшему брату Игорю, а Владимиру Давыдовичу[819]. Благодаря такому шагу Всеволод сохранил в своих руках контроль за рядом волостей Черниговщины и прилегающих анклавов. Став киевским князем, старший из Ольговичей прекрасно отдавал себе отчет в том, насколько непрочно его положение в Киеве. Предпринятая в самом начале киевского правления попытка вытеснить из Южной Руси Мстиславичей и Андрея Владимировича закончилась неудачей. Чтобы сохранить в создавшейся ситуации за собой киевский стол, Всеволоду требовалось решить две задачи. Первая — сохранение в своих руках контроля за большей частью Черниговской земли как реальной военной и политической опоры. Вторая — заключение союза с Мстиславичами для упрочения своих позиций киевского князя.
Реализация первой задачи столкнулась с серьезным сопротивлением младших Ольговичей — Игоря и Святослава. Они добивались от старшего брата своей доли в Черниговской земле. Бежавший из Новгорода Святослав, по свидетельству летописца, «…не оуладися с нимъ о волостехъ иде Стославъ Коурьскоу бѣ бо и Новѣ сѣдя Сѣверьскѣ. В то же веремя Всеволодъ разлоучивая съ братомъ своимъ и дая емоу Бѣлъгородъ»[820].
Перевод Святослава Ольговича из Новгород-Северского в Белгород можно расценивать, с одной стороны, как стремление поставить под контроль беспокойного брата, а с другой стороны, усилить свое влияние в Киевской земле, контролируя один из ее главных пригородов. Однако мелкие пожалования Игорю и Святославу в Киевской земле не удовлетворили их: братья требовали серьезных территориальных уступок в «отчинных» черниговских землях: «…а мъ просимъ оу тебе Черниговьскои и Новгороцкои волости а Киевьскоѣ не хочемъ онъ же Вятичь не състоупяшеть»[821].
Но в тот момент для Всеволода куда более актуальным было урегулирование отношений с Мстиславичами и Мономашичами. Ипат. описывает эту ситуацию следующим образом: «…посла Вячьславъ и Изяславъ Мьстиславичь полы свои къ Всеволодоу съ рѣчими рядится Всеволодъ же іє хотѣ оучинити волѣ ихъ и послѣдѣ съдоумавъ оже емоу Зезъ нихъ нѣлзѣ быти и давъ имъ прошение ихъ и крстъ к шмъ цѣлова»[822]. Из текста недвусмысленно следует, что Всеволоду ради сохранения мира пришлось пойти на определенные уступки Изяславу и его дяде (вероятно, был заключен негласный союз с определенными обязательствами)[823].
Подтверждением этого союза стал размен, осуществлений Всеволодом после смерти Андрея Владимировича в Переяславле, — Вячеслав Владимирович был переведен в Переяславль, а Туров достался сыну Всеволода Святославу[824].
Дальнейшая ситуация очень напоминает историю с вокняжением в Переяславле Всеволода Мстиславича в 1133 г.[825] Только в этот раз активность проявили младшие Ольговичи, недовольные решением Всеволода: «…они же рѣша ты намъ братъ старишии аже ны не даси а намъ самѣмъ о собѣ поискати и роспрѣвшеся съ Всеволодомъ и поѣхаша от Киева къ Переяславлю ратью на Вячьслава»[826].
Вероятно, вокняжение Вячеслава в Переяславле было воспринято как подтверждение гарантий Мономашичей на киевский стол: принимая во внимание тот факт, что после Любечского съезда Переяславль рассматривался как второй по значению город Русской земли, открывавший его князю прямую дорогу к киевскому столу. Попытка Игоря и Святослава Ольговичей выбить Вячеслава Владимировича из Переяславля не увенчалась успехом (правда, для этого Всеволоду пришлось создавать коалицию с Мстиславичами, а также призывать печенегов под предводительством Лазаря Саковского)[827].
В конечном итоге Ольговичи, потерпев поражение, удовлетворились городами по периферии Киевской земли. Вячеслав, не надеясь далее удержаться в Переяславле, с согласия Всеволода уступил город своему племяннику Изяславу Мстиславичу, а сам вернулся в Туров. Согласие Всеволода Ольговича на такой размен объясняется, на мой взгляд, тем, что в руках киевского князя оказывался Владимир-Волынский, где обосновался Святослав Всеволодович.
Подобная политика Всеволода вызывала резкое недовольство младших братьев: «…и не любяхоуть сего Олговичи братя Всеволожа и поропташа на нь оже любовь имѣетъ съ Мьстиславичи съ шюрьями своими а с нашими ворогы и осажалъся ими около а намъ на безголовие и безъмѣстье и собѣ»[828].
В итоге возникла серьезная угроза для Всеволода в виде создания против него объединенной коалиции Ольговичей и Давыдовичей, недовольных его политикой. Всеволоду пришлось проявить незаурядные дипломатические способности. Как свидетельствует Ипат., «Всеволодъ же не хотя того оже ся братя съвъкоупила въ диноу мысль посла къ Двдвчема рка има отстоупита вы от братоу моею азъ ваю надѣлю»[829]. Меры, предпринятые Всеволодом Ольговичем, сработали, и союз Давыдовичей и Ольговичей распался: «…она же (Давыдовичи. —
