От Ренессанса до эпохи Просвещения - [57]

(долгий поцелуй) или albergement (постой)[327] и присущ только сельским кругам. Он заключался в том, что молодой человек оставался на ночь в доме девушки с согласия ее родных или же без их ведома. Юная пара могла провести время за разговорами у камина, в комнате девушки или даже в ее постели. Этот обычай подчинялся очень жестким правилам, поэтому случаи добрачной беременности или рождения внебрачных детей были крайне редки. Похожие практики можно обнаружить в большинстве европейских стран от Италии до Швеции и России. Однако почти во всех случаях эта стадия любовного общения могла быть пройдена только после обмена брачными обязательствами в присутствии родителей, друзей и представителя церкви, то есть после того, как пара была «обручена в глазах церкви», хотя брак еще не освящен. В Италии помолвленные могли таким образом пить, есть и даже спать вместе, поскольку их уже рассматривали как sposi (супругов)[328]. Эти ночные отношения, которые осуждались как пробный брак, позволяли молодым людям изучить физическую и эмоциональную совместимость, а иногда и плодовитость партнера до того, как связать себя неразрывными узами брака. В 1601 году магистрат из Бордо Жан д’Аррерак описал эти практики как «самый странный обычай в мире»: «они женятся на своих женах на пробу. Они подписывают брачные контракты и получают брачное благословение лишь после того, как долгое время проживут с ними, проверят их нрав и узнают, плодородна ли эта почва. Этот обычай против Святых установлений; и тем не менее он столь укоренен в этом народе, что вы скорее отторгнете их от веры, чем от этого обычая»[329].

Но даже и до ночных свиданий многочисленные игры и другие способы контакта под надзором старших позволяли молодым встречаться и выбирать потенциального партнера. Во время праздника святого Валентина, карнавала, майских празднеств, торжеств в честь святого Иоанна (Ивана Купалы) или сбора урожая эти ритуализованные развлечения помогали молодым познакомиться и позаигрывать друг с другом, прежде чем перейти к более серьезным ухаживаниям. Майские игры и танцы, например, проводились во всей Европе. Первого мая мальчики угождали девочкам, кладя букеты цветов перед их дверью рано утром, до того как они проснутся. Девушка, обладавшая дурной репутацией или отвергнувшая ухаживания поклонника, могла быть наказана букетом крапивы или колючек[330]. Язык тела, столь же красноречивый, как и растительная символика, играл важную роль на встречах, предваряющих любовное ухаживание. Когда не хватает слов, достаточно жестов: щипки и рукопожатия, поцелуи украдкой и притворная борьба, игра в снежки и прочие проявления привязанности, простые и понятные способы выражения чувств могли обозначать особый интерес со стороны молодого человека. Вечерние посиделки (veillées в Бретани, eschraignes в Дижоне, veglie в Тоскане) устраивались во всей сельской Европе. Под взглядами собравшихся родных и соседей молодые люди работали, болтали, смеялись и танцевали.

Жених мог «похитить» кстати упавшее веретено, за возвращение которого следовало заплатить поцелуем. Ноэль дю Фай описал один из таких сельских вечеров в XVI веке, отметив, что «[там] дозволяется множество невинных вольностей»[331].

Язык «похищенных» и возвращенных вещей, которые дарили и принимали как подарок или же отвергали и возвращали, в любовном общении был более–менее универсален и даже мог использоваться в качестве доказательства на процессах о нарушении брачного обязательства. Подаренные платок, ленты, перчатки или монетка могли сопровождать любовные признания и служить ощутимым подтверждением намерений поклонника. Конец отношений обозначался возвращением подарков, а тайная или официальная помолвка сопровождалась обычно обменом традиционными символическими предметами, такими как кольцо, локон, медальон или некоторая денежная сумма.

Практики любовного общения, конечно же, были основаны на взаимном согласии и предполагали некую игру возможностей между двумя основными участниками. На кону была честь женщины: она должна была тщательно просчитывать, какие знаки внимания она может оказать на каждом этапе, не рискуя показаться недотрогой или, наоборот, слишком щедрой на чувства. И конечно, она не могла поступаться своей добродетелью, не располагая публично признанным обещанием жениться. К тому же игры и ритуалы любовных ухаживаний имели для женщин особое значение: ухаживания были среди немногочисленных моментов в жизни женщины, когда она могла обладать определенной властью, принимать решения и располагать некоторой автономией[332]. Разрешенные встречи к тому же придавали женщине такие роль и статус, которые ставили ее выше поклонника; располагая временным превосходством, она принимала знаки внимания от мужчин, отвечала на их лестные просьбы и смиренные предложения. В ходе судебных процессов, на которых женщины обвинялись в нарушении брачных обязательств, они прибегали к многочисленным намекам и утаиваниям. Это доказывает, что они знали об основанных на традиции и законе условиях, на которых проходили ухаживание и помолвка. Наряду с интригами, оружием слабых и беспомощных, они ловко использовали эти знания, чтобы навязать свои матримониальные предпочтения или отсрочить выбор, сделанный другими.