От Ренессанса до эпохи Просвещения

От Ренессанса до эпохи Просвещения

Трехтомная «История тела», написанная французскими, британскими и американскими антропологами и историками культуры, всесторонне рассматривает телесные практики Европы — от Ренессанса до нашего времени. Как менялось отношение к телу на протяжении веков, как рассматривали тело религия, медицина, народная культура, искусство; как телу следовало вести себя и манифестировать себя; какие социальные и сексуальные практики поощрялись, а какие были под запретом; чем тело монарха отличалось от тела простолюдина — обо всем этом рассказывает большое исследование под редакцией Алена Корбена, Жан–Жака Куртина и Жоржа Вигарелло. Первый том посвящен истории тела от Ренессанса до эпохи Просвещения и описывает становление европейского образа «современного» тела. История тела здесь рассматривается в разных аспектах: тело и религия, тело и общество, тело и сексуальность, тело и медицина, тело и игра, тело и власть.

Жанры: История, Культурология
Серии: Культура повседневности , История тела №1
Всего страниц: 183
ISBN: -
Год издания: 2012
Формат: Полный

От Ренессанса до эпохи Просвещения читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

От Ренессанса до эпохи Просвещения

Под редакцией Алена Корбена, Жан Жака Куртина, Жоржа Вигарелло

Редактор Тома Жорж Вигарелло


Предисловие к изданию

Ален Корбен, Жан–Жак Куртин, Жорж Вигарелло

Когда история обращается к телу, предметом реконструкции становится самая суть материальной цивилизации, образ действий и чувствований, противостояние стихиям, то есть собственно человек, или, если пользоваться словами Люсьена Февра, «живой человек из плоти и крови»[1]. Эта осязаемая вселенная бурлит жизнью; среди основных ее параметров — вся совокупность впечатлений и действий, творение, требующее определенной пищи, холода, запахов, изменчивости, боли. Именно этот ближайший мир, мир чувствований и состояний позволяет воссоздать историю тела. Этот мир меняется вместе с материальными условиями, устройством жилищ, способами обмена и изготовления предметов, задавая различные модальности чувственного восприятия. Он меняется вместе с культурой, на что одним из первых указал Марсель Мосс, установив, до какой степени наше поведение, наши самые естественные, индивидуальные жесты и телодвижения — то, как мы ходим, играем, производим на свет детей, спим или едим, — зависят от общепринятых норм. В моссовском описании перед нами предстает «тотальный человек», многие ценности которого находят воплощение в конкретных телесных привычках[2]. Отсюда возможный размах исторической любознательности: от мира неспешного к стремительному, от живописного портрета к фотографическому, от индивидуального ухода к коллективной медицинской профилактике, от кухни к гастрономии, от нравственно окрашенной сексуальности к сексуальности психологизированной, — сколько временных динамик, столько и разнообразных видений мира и различных оценок тела. Как недавно напомнил Жак Ле Гофф, телесные свидетельства участвуют в «полноценном воскрешении прошлого»[3] не потому, что они природны, но в силу своего культурного характера.

Но и такое представление о теле нуждается в усложнении; нам следует обрисовать роль репрезентаций, верований, воздействия сознания, — якобы «фиктивных» феноменов, которые обладают своей внутренней направленностью и, следуя за непосредственными событиями, меняют их силу и смысл. Так, в миниатюре братьев Лимбург в «Великолепном часослове герцога Беррийского» начала XV века тело является местом пересечения различных влияний, будь то знаки зодиака и расположение планет или вера в то, что телесные органы и кожа могут быть подвержены некоему магическому воздействию. Отсюда эта поразительная картография «Великолепного часослова»: он открывается изображением хрупкой человеческой фигуры, а части тела непосредственно отражают части неба — и абсолютную уверенность авторов в видимом воздействии удаленных сил. Последствия же таких вмешательств были вполне материальны, они влияли на представления о болезнях, образе жизни, темпераментах, а также вкусах, которые считались зависимыми от смутных тяготений: так, например, космические силы управляют желаниями, равновесием телесных жидкостей и плоти.

Совершенно иными предстают эти отношения с точки зрения классического механицизма XVII века, где функционирование тела было приравнено к работе механизмов, изобретенных в мастерских Европы Нового времени, — карманных и башенных часов, насосов, фонтанов, органов и пистонов. Тело утрачивает прежний магический ореол, теперь предпочтение отдается гидравлической физике, законам жидкостей и ударных волн, силе воздушных потоков, системе зубчатых или рычажных соединений. И эта сконструированная, ставшая «внутренней» модель тоже властвует над «настоящим» телом: на сей раз мы имеем дело с сочетанием законов очищения жидкостей с принципами обустройства каналов (и устройства канатов). Это не может не оказывать воздействия на представление о болезнях, уходе за собой, возможном влиянии среды. Иными словами, существование тела не ограничено его непосредственной оболочкой. Представление о нем включает в себя наиболее характерные референции, чьи «субъективные» логики варьируются в зависимости от эпохи и культуры разных сообществ.

Нельзя не учитывать и постоянного давления религиозных факторов: актуальную иерархию «благородных» и «срамных» частей тела, стыдливость, определяемую тем, что угодно Господу. Нельзя не учитывать настойчивое влияние поверий, возможные и многочисленные даже в Новое время кризисы представлений: распространение конвульсий, стигматов, объяснение уродств вмешательством зловредных сил или приговором неба[4].

Нужно помнить и о множестве логик, приводящих к тем или иным умозаключениям — например, к осмыслению «классического» тела через призму постоянного очищения телесных жидкостей, что, в свою очередь, влияет на практику, которая, как напоминает Леруа Ладюри, находится в прямой зависимости от социального престижа: «Брамин очищает себя снаружи, то есть поверхность кожи (с тщанием, пропорциональным месту в общей иерархии); напротив, лучшая часть французского общества 1700–х годов прежде всего была озабочена очищением внутренностей посредством рвоты, промывания кишечника и кровопусканий, то есть при помощи рвотных средств, клистира и ланцета». И «чем выше положение в обществе, тем больше кровопускания и клистиров»


Рекомендуем почитать
Ку-Клукс-Клан

Постапокалиптический, анти фашистский и анти милитаристский фантастический рассказ. В мире, после того Как-Всё-Это-Произошло-И-Закончилось, живут люди различных рас и цвета кожи. Они многое "забыли", а тех, кто знал и мог рассказать о том, что и как было До-Того-Как-Всё-Это-Произошло, забрали Добрые Стражники. Поэтому все живущие, не задумываясь, исповедуют одну, объединяющую их веру. Ту, которую им завещали Славные Предки.


Тень Джоре

По мотивам Хорта и других книг про Содружество… (ver.1.1). Предупреждая вопросы: В EVE играл недолго, показалось скучно.


Притворщик-2, или Сага о «болванах»

Новое дело разведчика Станислава Кондратьева, героя боевика «Притворщик».Кондратьев отправляется в тихую европейскую страну, чтобы вернуть в Россию некое изделие, представляющее большую военно-техническую ценность. К поискам аппарата подключаются спецслужбы различных государств, конкурирующие с частными заказчиками. Их пристальное внимание вскоре начинает ощущать Кондратьев. Обстановка осложняется. Ко всему прочему, кто-то начинает уничтожать конкурентов…И только в Москве Кондратьев, наконец, понимает, что в этой операции ему была отведена роль «болвана» — ни больше, ни меньше.


Коллега

Двух коллег, двух напарников — в прошлом офицеров Главного разведывательного управления — жизнь вновь ставит на одну линию, но теперь — по разные стороны баррикад. «Блестящий» и состоявшийся в жизни киллер против инструктора по прозвищу Мастер. Уклониться от дуэли не получится. На кону — 15 миллионов долларов и офицерская честь.


Казаки в Отечественной войне 1812 года

Отечественная война 1812 года – одна из самых славных страниц в истории Донского казачества. Вклад казаков в победу над Наполеоном трудно переоценить. По признанию М.И. Кутузова, их подвиги «были главнейшею причиною к истреблению неприятеля». Казачьи полки отличились в первых же арьергардных боях, прикрывая отступление русской армии. Фланговый рейд атамана Платова помешал Бонапарту ввести в бой гвардию, что в конечном счете предопределило исход Бородинского сражения. Летучие казачьи отряды наводили ужас на французов во время их бегства из Москвы.


Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


Прошлое Тавриды

"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.


История международных отношений и внешней политики СССР (1870-1957 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


История жены

Мэрилин Ялом рассматривает историю брака «с женской точки зрения». Героини этой книги – жены древнегреческие и древнеримские, католические и протестантские, жены времен покорения Фронтира и Второй мировой войны. Здесь есть рассказы о тех женщинах, которые страдали от жестокости общества и собственных мужей, о тех, для кого замужество стало желанным счастьем, и о тех, кто успешно боролся с несправедливостью. Этот экскурс в историю жены завершается нашей эпохой, когда брак, переставший быть обязанностью, претерпевает крупнейшие изменения.


От римской империи до начала второго тысячелетия

Пятитомная «История частной жизни» — всеобъемлющее исследование, созданное в 1980-е годы группой французских, британских и американских ученых под руководством прославленных историков из Школы «Анналов» — Филиппа Арьеса и Жоржа Дюби. Пятитомник охватывает всю историю Запада с Античности до конца XX века. В первом томе — частная жизнь Древнего Рима, средневековой Европы, Византии: системы социальных взаимоотношений, разительно не похожих на известные нам. Анализ институтов семьи и рабовладения, религии и законотворчества, быта и архитектуры позволяет глубоко понять трансформации как уклада частной жизни, так и европейской ментальности, а также высвечивает вечный конфликт частного и общественного.


Опасные советские вещи

Джинсы, зараженные вшами, личинки под кожей африканского гостя, портрет Мао Цзедуна, проступающий ночью на китайском ковре, свастики, скрытые в конструкции домов, жвачки с толченым стеклом — вот неполный список советских городских легенд об опасных вещах. Книга известных фольклористов и антропологов А. Архиповой (РАНХиГС, РГГУ, РЭШ) и А. Кирзюк (РАНГХиГС) — первое антропологическое и фольклористическое исследование, посвященное страхам советского человека. Многие из них нашли выражение в текстах и практиках, малопонятных нашему современнику: в 1930‐х на спичечном коробке люди выискивали профиль Троцкого, а в 1970‐е передавали слухи об отравленных американцами угощениях.


Мелкие неприятности супружеской жизни

Оноре де Бальзак (1799–1850) писал о браке на протяжении всей жизни, но два его произведения посвящены этой теме специально. «Физиология брака» (1829) – остроумный трактат о войне полов. Здесь перечислены все средства, к каким может прибегнуть муж, чтобы не стать рогоносцем. Впрочем, на перспективы брака Бальзак смотрит мрачно: рано или поздно жена все равно изменит мужу, и ему достанутся в лучшем случае «вознаграждения» в виде вкусной еды или высокой должности. «Мелкие неприятности супружеской жизни» (1846) изображают брак в другом ракурсе.