От прощания до встречи - [21]

— Тогда шагайте в кубрик. Там вам оставлены два местечка впритык. Спешите, а то и сесть негде будет.

Двух местечек они не нашли, едва осталось одно, и ему они обрадовались двойной радостью. Тотчас же оба повалились ничком, это заставило потесниться тех, кто пришел сюда раньше.

Девин как лег, так сразу же забылся. Вокруг него ворочались, о чем-то судили-рядили, кляли немцев; он как будто и слышал все, и вроде бы ничего не слышал. Было непонятно: то ли дизель запустили на «морском охотнике», то ли где-то над самой головой противно загудел ленивый шмель. Не успело стихнуть нудное шмелиное гуденье, как усталое тело поползло вверх, а минутой позже с замиранием сердца опустилось вниз… Что это: катер разрезает крутую волну или, может быть, сердобольная мать укачивает его в деревенской люльке?

Непонятно, да и понимать не было охоты. Как идет, так пусть и идет.

Откуда-то глянуло солнце, нестерпимо яркое, не открыть глаза.

Кружились шмели вокруг, пахло медом и порохом. На голову ему опустились нежные руки, он приоткрыл глаза, оглянулся. Перед ним стояла Ютта в белом платье. На голове красовался венок из ромашек. Взявшись за руки, они побежали по зеленому лугу к реке. Ноги заплетались в высокой траве, было жарко и смешно. Долго, пока не скрылось солнце, плавали наперегонки. Они не сказали друг другу ни слова, и от этого было еще веселее.

Возле изголовья Медведева раздался стук.

— Что там? — сердито спросил старшина, поворачивая голову.

— Винтовка упала.

Девин очнулся и застонал от боли.

— Терпи, — услышал он тихий голос Медведева и почувствовал на плече дружескую руку. — Осталось единственное лекарство — терпенье.

Последние слова старшины потонули в грохоте, от которого содрогнулся весь корабль. С палубы послышался резкий длинный свисток боцманской дудки и отрывистая команда:

— Всем наверх! Разбирать спасательные пояса!

Не все и не сразу поняли, в какую опасность ввергла их изменчивая военная судьба. Старшина Медведев мгновенно вскочил на ноги и поднял за руку Девина. Кто-то недовольно спрашивал, что случилось, а кто-то, не успев очнуться, сладко и громко позевывал.

— Встать! — скомандовал старшина. — Всем наверх! По трапу быстрей, не толпиться!

Только теперь замолчал и зашевелился темный кубрик. Ведя за руку Девина, старшина подошел к трапу.

— Сюда! — крикнул он и подтолкнул Девина на ступеньку. — Живей, живей!

На палубе по обоим бортам стояли люди со спасательными поясами.

— Прыгать! — послышалась решительная команда. — Немедленно за борт! Отплывать дальше от катера!

Девин видел бедственное состояние корабля и все же стоял у борта без движения: какая-то сила связала его по рукам и ногам. К нему подбежал Медведев с двумя поясами, один накинул на Девина, другой — на себя.

— Ну, Андрюха, пошли. Будем держаться вместе. — Старшина оттолкнулся и прыгнул за борт, следом за ним, вздохнув, прыгнул Девин.

Балтийская вода была холодной, но не обжигающей, как ожидал Девин. Через минуту он уже освоился и довольно спокойно плыл за старшиной. Пока корабль держался на плаву, у них была цель: подальше отплыть, чтоб не затянуло в воронку. Отплыли, повернулись к нему лицом. Палуба уже скрылась, волны перекатывались по мостику. Недолго они пробыли на этом корабле, всего одну ночь, и корабль небольшой, в ширину, пожалуй, и перепрыгнуть можно, — а смотреть на его гибель неимоверно тяжело. Вот мостик ушел под воду. Одна мачта, изрядно накренившись, торчала еще посреди моря никому на нужной жердью. Наперекор судьбе мачта держалась долго, служа добрым пристанищем одинокой чайке. Отдохнув, белокрылая птица взяла курс на берег. Девин проводил ее тоскливым взглядом, а когда обернулся, мачты уже не было видно.

Море показалось ему шире и холоднее.

Полчаса назад старшина призывал его к терпению. Совет мудрый. Ничто им сейчас так не нужно, как терпенье. Устал — терпи, проголодался — терпи, продрог — тоже терпи. Ну а тонуть будешь — тем более терпи. Что-что, а умирать моряку надо по-человечески. Терпенья у него, пожалуй, хватит, на все хватит. А вот ума, смекалки, чтоб выход найти из положения…

— Ты видел, куда чайка полетела? — спросил его старшина Медведев.

— Должно быть, на юг, — ответил Девин.

— Правильно, на юг. А почему?

— Берег, наверное, там.

— Правильно. Вот и мы должны за ней. К берегу, к берегу…

— Крыльев бог не дал.

— Зато ножки да ручки дал. Ножками да ручками, потихоньку да полегоньку. Что нам еще остается?

Предложение старшины не улыбалось Девину, но это было реальное предложение. Его можно принять или отвергнуть, от него можно оттолкнуться и искать что-то другое. Он же, Девин, ничего не придумал, ровным счетом ни-че-го.

— Но берег-то весь немцы захватили, — возразил он. — К немцам в лапы плыть? По мне, лучше уж на дно балтийское нырнуть, позора хоть не будет.

— Так обязательно и в лапы? Не каждый же они метр стерегут.

— Может, и не каждый. Только что мы сделаем без оружия, без патронов?

— Кто-то хотел сразиться с немцем один на один, без оружия…

Пристыженный Девин молчал, а старшина, хотя и без прежней настойчивости, доказывал ему, что оба они не лыком шиты и что оружие на берегу можно добыть.