От прощания до встречи - [130]

Из-за спешной работы я не смог заняться билетами сразу, а когда чуть-чуть подосвободился, с большим трудом раздобыл из начальственного резерва пропуск на два лица. Спросил у жены, с кем бы она предпочла пойти: с Ириной или со мной. Оценив мои добрые намерения, она с минуту колебалась и позвонила Ирине. Очень ей хотелось доставить удовольствие подруге, но та деликатно отказалась, сославшись на неотложные дела.

В клубе встретили знакомых, поговорили о делах, да и концерт был неплохой.

В честь знаменитости был накрыт ужин, к столу позвали и нас.

— Ну вот, — шепнула Раиса, — а ты не хотел идти. — Ей было лестно сидеть за столом с французским певцом и с именитыми моими коллегами.

После двух-трех официальных тостов завязалась добрая беседа. Кто-то спросил гостя о радостях и огорчениях певца. Ответ его был краток: когда хорошо поется и хорошо слушают — радость, если этого нет — несчастье. И все же под натиском любопытных ему пришлось распахнуть себя пошире. Огорчения не обошли его стороной, их было предостаточно — в юности, когда он старательно искал себя. Учился, сменил не одну профессию, а помогла ему родная Бретань, ее песни. Однажды в летний отпуск вдохнул он их всласть и понял: это его судьба. Поначалу пел на вечеринках, потом брал уроки. Большие залы пришли не сразу, а когда пришли, хлынула сплошным потоком радость. На досуге он прикинул: в его залах побывал миллион зрителей, не меньше. Миллион пар глаз из тридцати стран. Разглядеть весь миллион он не смог, но почувствовать… Временами ему кажется, что он ощущает на себе все это множество добрых пытливых человеческих глаз. Они и ласкают его, и будоражат. Этот миллион — главное его богатство.

Знакомый с певцом уже несколько лет, Аркадий Самсонович спросил шутливо, не тревожит ли его иногда этот поток сплошной радости. Француз улыбнулся и сказал, что от добрых знакомых только и жди каверз. Не хотелось ему за веселым столом говорить о тревогах, но, видимо, и в этом есть смысл. Он с ужасом думает о годах, когда возраст отнимет у него залы и лишит этих дорогих ему глаз. Надо, видимо, пока не поздно, вобрать в себя побольше — два миллиона, три — может быть, и легче будет. А коль скоро они еще есть, приветливые, волнующие, покоя не жди.

Он повернул голову и остановил хитровато-вопрощающий взгляд на Аркадии Самсоновиче: того ли ожидал от него колючий русский друг? Аркадий Самсонович заулыбался, закивал и даже похлопал ладонью о ладонь.

В конце стола, скрестив на груди руки, сидел и беспокойно поглядывал по сторонам Юрий Климов. Увлеченный парижским певцом, я только что увидел Юрия и тотчас же подумал об Ирине. Зачем о ней тревожилась Раиса, когда муж запросто мог раздобыть ей пропуск? Неожиданно я поймал на себе веселый женский взгляд и невольно повеселел сам: через кресло от Юрия сидела наша однокурсница Инесса Зубко. На факультете она славилась обилием нарядов, сконструированных и сшитых собственными руками, была заводилой на всех вечеринках. Она хорошо пела, любила танцевать, одно время увлекалась Юрием. Впрочем, увлечения свои она меняла довольно часто. Я не видел ее лет шесть, не знал ее судьбы и, встретив теперь ее взгляд, от души улыбнулся и помахал рукой.

Парижский гость, спев на прощанье песню, заспешил в гостиницу, Аркадий Самсонович и начальство пошли его проводить, а мы остались. Вихрем подлетела к нам Инесса, мы обнялись и облобызались. Я усадил ее рядом, познакомил с Раисой.

— Где же это ты отхватил такую красавицу? — спросила она сразу. — Весь вечер любуюсь.

— В Предуралье, на шахте.

— Вы работали в шахте? — Она подняла на Раису удивленные глаза.

— Два года, — ответила Рая.

— А потом?

— А потом этот товарищ меня похитил.

— Ну-у, Фе-едор… Теперь ясно, отчего ты на нас все пять лет ноль внимания. И так мы к нему подкатывались, и эдак, а он — крепость, Брест. Сколько девчонок по нему сохло — не сосчитать.

— По Юрию, а не по мне.

— По Юрию тоже, но меньше. Хотели через Юрия к тебе подступиться. Знал бы ты, какие я платья девчонкам придумывала, чтобы взор твой привлечь. И на французский лад, и на американский. И только сейчас, сию минуту поняла, — она повела глазами на Раису, — что все эти труды были напрасны.

Инесса явно нам льстила, и я чувствовал, как ко мне тоже явно подступало раздражение. Чтоб не испортить встречу, я спросил Инессу о ее житье-бытье и как будто не ошибся: она охотно заговорила о себе, о сыне, о своем бывшем муже. Замуж она поспешила, приняла очередное увлечение за любовь. Сказался, наверное, и кризис невест. Что ни говори, а женихов-то стоящих по пальцам можно было пересчитать. Прожила она с мужем два года и развелась, не вытерпела его пьяных выходок. А теперь снова невеста. Не та уже, конечно, сын на шее да и годы не юные, но все же невеста. Будет на примете подходящий жених, степенный, с сединой в волосах, неплохо бы вспомнить о ней. Может быть, и склеится жизнь, чем бог не шутит. Жалованье у нее неплохое, характер покладистый. А уж женой она была бы и верной и заботливой.

Проводив вместе с начальством парижского гостя, вернулся к столу Юрий. Скосил глаза на одну сторону, на другую, облегченно улыбнулся и подошел к нам.