От начала начал. Антология шумерской поэзии - [84]

Шрифт
Интервал

Словно доброе пиво, ароматы излили, за столом он воссел.
Добрый елей на живот и спину, словно воду, ему излили.
В новое платье обрядили, хлебом-пищей одарили, кольцами руки его украсили.
Учитель в радости сердца молвит:
«Малыш, ты слов моих не отбрасывал, не отшвыривал.
Грамотейной мудрости вершины достигнешь, в совершенстве ее изучишь!
Нечто ты сумел мне дать, так, что я мог это принять.[1206]
Хлеб — мое пропитанье — сверх меры ты дал, честь большую мне оказал.
Нидаба, владычица защитниц, твоей покровительницей да станет!
В тростниковую палочку удачу да вложит,[1207]
Из копии глиняной зло да изымет,
Перед братьями своими да встанешь,
Над сверстниками верховодить будешь,
Будешь средь школьников лучшим из лучших признан,
Из дворца вышедшему да ответишь.[1208]
Малыш! Отца своего ты знаешь.
Я вторым тебе за ним буду,
В речах, что ныне тебе скажу, в судьбе, что ныне тебе предрешу, —
Воистину отец твой и мать в делах этих светлых — твоя опора.
А что Нидабе, твоей госпоже, причитается, равно как твоему богу, —
Воистину принесут им жертву с молитвой.
А что учителю твоему подобает, равно как твоему родителю, —
Воистину вознесешь молитву.
... пред учителем, пред "старшими братьями"
... воистину ты установишь.[1209]
Родичи твои твоими доблестями воистину облагорожены будут!»
Он блистательно закончил школу, он получил хорошую должность.[1210]
Нидаба, владычица школьного дела, об успехах его похвалу сказала.
Славься, Нидаба!

Подойди же ко мне! (Наставление непутевому сыну){68}

«Подойди же ко мне!»
«Вот подошел я».
«Куда ты собрался?»
«Никуда не собрался».[1211]
«Если ты никуда не ходишь, как ты дни свои проводишь?
В школу иди. В школе сиди.
Заданье читай. Задачки решай.[1212]
Табличку глиняную пиши.
Новую глиняную табличку "старший брат твой школьный" пусть тебе напишет.
Как домашнее заданье свое закончишь,
Старосте своему ответишь,[1213] вот тогда ко мне иди.
Заданье свое мне говори.[1214]
Слоняться по улицам прекрати!
Ну, отвечай же!
Что сказал я, ты понял?»
«Да, я понял и могу ответить».
«Так отвечай».
«Ну и отвечу».
«Так говори же».
«Ну и скажу».
«Быстрей скажи же».
«Чтобы в школу я ходил, ты мне говорил.
Чтоб уроки отвечал. Уравнения решал.
Табличку глиняную писал.
Чтоб мой "старший школьный брат" мне табличку начинал.
Чтоб, когда я задание сделаю, к трудам моим возвратившись,
Когда старосте расскажу его, то к тебе бы шел, вот что ты сказал».
«Ну так ступай же, будь человеком.[1215]
На площадях не торчи, не шляйся.
По улицам не слоняйся.
Переулком идешь, по сторонам не пялься.
Сам-то будь посмиреннее, со старостою повнимательнее.
Будешь к нему повнимательнее, станет он с тобою любезнее.
Но имей честолюбие — по товарищам выравнивайся.
О будущем ты не заботишься!
О роде не беспокоишься![1216]
<...>[1217]
Для тебя же я стараюсь![1218]
Если уж я тебя наставляю,
То наставлениям, что даются,
Не должен ли младший им подчиниться?[1219]
Вот для тебя только и живу я,[1220]
А ты по улицам шатаешься!
Имей же честолюбие — в обращении к старшим.[1221]
Хождение в школу да обернется благом!
Учись у меня, учись у старших!
Пока полностью ты не стал взрослым,
Сердцем, печенкой ты рассуждаешь, но плоть твоя еще не созрела.[1222]
Так, как я о тебе забочусь,
Никто о сыне своем не заботится.
По одаренности природной никто ведь не может с тобою сравниться!
Ты поступаешь как бездельник, рука твоя тебя недостойна.[1223]
Ведь если среди семьи нашей сравнивать,
Тебе подобного и не найдется!
Ведь то, что ныне я тебе говорю,
Воистину глухоту проясняет.
Змея-колдунья тебя, что ли, схватила?![1224]
Бить и бить тебя и слезы лить — ну уж нет, уволь, пожалуйста!
Лень твою, ложь твою не принимаю!
Мое сердце полно, полно сверх меры,
Оттого что я гневаюсь на тебя.
Столько из-за тебя беспокойства.
Уж твое беспокойство я отбросил.
Ведь я же — от твоих стуков сердца — к твоим стукам сердца.[1225]
Ведь я же — от твоих домыслов — к твоим домыслам!
Твоя человечность! Да не глядел бы я! Сердце мое наполнил злой ветер![1226]
Твоя человечность! Одна болтовня! Уши мои да не слушали б этого!
Твои заботы меня приканчивают.
Ты пустил мое сердце бродить по степи!
А ведь никогда я тебя на тростник, тростник носить не отправлял.
В тростниковых зарослях, там, где все малолетки его таскают,
Ты никогда в своей жизни тростника не таскал.
Вслед за моими быками идти — я тебе не приказывал.
Да уж, трудиться — вслед за моими быками идти, тебя я не заставлял.
Да и в полях моих трудиться с мотыгой тебя я не заставлял.
Да, этот труд — поля мотыжить, — к нему я тебя не принуждал.
Да и к какой-либо иной работе никогда я тебя не принуждал.
"Иди, мол, трудись, хлеб для меня добывай!"
Да ни разу в жизни такого тебе не сказал!
А живут по-иному тебе подобные — своим трудом.
Для отца с матерью хлеб добывают!
Стоит лишь посмотреть мне, как дети родных моих трудятся![1227]
Ведь они, равно как все прочие, по десять гуров зерна добывают!
Малыши, а слуги отцов своих, по десять гуров зерна добывают!
А иные отцам своим и добавят —
Зерно, масло, шерсть овечью приносят!
Вот это люди, они тебя превосходят.
Да ты рядом с ними и не человек.
Да, в умении выполнять работу ты не можешь с ними сравниться!
Да, да, с сыновьями тех родителей,

Еще от автора Неизвестный Автор
Галчонок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сборник рассказов о порке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Саньтии Веды Перуна

Саньтии Веды Перуна (Книга Мудрости Перуна) одно из древнейших Славяно-Арийских Священных Преданий, сохраненных Жрецами-хранителями Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов-Инглингов.


Призраки ночи

В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.


Закат  вечности

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Песнь о Нибелунгах

…«Песнь о Нибелунгах» принадлежит к числу наиболее известных эпических произведений человечества. Она находится в кругу таких творений, как поэмы Гомера и «Песнь о Роланде», «Слово о полку Игореве» и «Божественная комедия» Данте — если оставаться в пределе европейских литератур…В. Г. Адмони.


Рекомендуем почитать
Ча Цзин («Чайный Канон», 茶經)

Ча цзин (茶經, «чайный канон») — первый в истории трактат о чае и чаепитии, созданный во времена китайской династии Тан (3-я четверть VIII века) «чайным мудрецом» по имени Лу Юй. Будучи воспитанным в буддийском монастыре, Лу Юй видит в чае символ гармонии и единства мирозданияПереводчик — Бурба Армандас,Редактор — Фещенко Андрей,Техническое обеспечение — Конон Михаил,Консультанты — Жабин Василий, Лобусов Егор.«Поэзия чая» 2004–2005.


Хитопадеша

Сквозь тысячелетия и века дошли до наших дней легенды и басни, сказки и притчи Индии — от первобытных, переданных от прадедов к правнуком, до эпических поэм великих поэтов средневековья. Это неисчерпаемая сокровищница народной мудрости. Горсть из этой сокровищницы — «Хитопадеша», сборник занимательных историй, рассказанных будто бы животными животным и преподанных в виде остроумных поучений мудрецом Вишну Шармой избалованным сыновьям раджи. Сборник «Хитопадеша» был написан на санскрите (язык древней и средневековой Индии) и составлена на основе ещё более древнего и знаменитого сборника «Панчатантра» между VI и XIV веками н.


Беседы о живописи монаха Ку-гуа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Род Рагху

Имя Калидасы — знаменитого драматурга и стихотворца Древней Индии - знаменует собой период высшего расцвета индийской классической культуры. Его поэзия и драматические сочинения переводятся на европейские языки начиная с XVIII века, однако о личности создателя этих всемирно известных творений мы до сих пор фактически ничего не знаем: нам не известны ни год, ни место его рождения, ни его общественное положение, ни какие-либо другие конкретные факты его биографии. В настоящем издании русскому читателю предлагается обширный очерк жизни и творчества Калидасы, а также первый русский перевод его поэмы «Род Рагху».


Саладин Победитель Крестоносцев

Эта книга — о Салах ад-Дине, кто был благочестием (Салах) этого мира и веры (ад-Дин), о бесстрашном воителе, освободившем Святой Город от чужеземных завоевателей, о мудром и образованном правителе мусульман.


Счастливая соломинка

Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок «Счастливая соломинка» в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр – философские и сатирические сказки-притчи.


Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».