От Копакабаны до Амазонки - [87]

Пресс-секретарь канцелярии президента отсылает меня в постель, вызывает врача и направляет в федеральную больницу на тщательное обследование. У меня больше нет кишок, они разлезлись, печень раздулась, желудок не работает… В ход идут капли, драже и капсулы с ядом против паразитов, успокоительные для желудка, смягчающие для печени. Но зато я теперь переведен из разряда привилегированных любопытных в категорию больных, а ни один врач в мире не станет вести беседу с больным. Да и любопытство у меня пропало, не знаю уж, кто виноват — анкилостомоз или шистоматоз, неважно, но я впал вместе с 30 миллионами больных бразильцев в стабильную апатию, пустоту и общую сонливость.

Я сплю так, как не спал никогда, — ночью и днем, в перерывах между едой и между двумя газетами. Между декларацией Национального совета епископов в поддержку аграрной реформы и триумфальной поездкой президента Гуларта по Чили и Уругваю. Бразилия становится во главе стран Латинской Америки. Таможенники задержали в Атлантике пароход с грузом монацитных, то есть радиоактивных, песков, используемых в атомной промышленности. Судно погрузилось в Мараньяне и незаметно уходило вдоль берегов Французской Гвианы и Суринама к северу континента… Содержимое стоило полтора миллиона долларов[67]. Министр труда назначил комиссию для выявления псевдожурналистов, которые не платят налоги, пользуются половинной скидкой на транспорте и многими другими благами, полагающимися профессионалам прессы. Крупные газеты поддерживают «кампанию по укреплению морали» и с превеликим удовольствием публикуют имена выявленных нарушителей: губернатор Сеары, где живет Борис, танцовщица, генерал, дипломат, певец, актриса, несколько депутатов и сенаторов, судья и Мануэль да Сильва Абреу, привлеченный к суду за контрабанду. Во всей Бразилии проводится чистка. И конечно, не обходится без сопротивления. В палате депутатов был внесен законопроект, запрещающий ношение оружия во время заседаний. Вильям Салем протестует: «Если депутаты не смогут носить оружие, они окажутся в неравном положении с сенаторами во время совместных сессий». В Монтевидео президент Гуларт заявляет, что Бразилия будет голосовать в совете Организации американских государств (ОАГ) «против предложения предоставить совету право расследовать вопрос о проникновении марксистско-ленинских элементов в администрацию некоторых государств — членов ОАГ; Бразилия будет неуклонно следовать принципу невмешательства и самоопределения». Мексика и Чили высказываются в том же духе. Первые опросы о перспективах президентских выборов 1965 года говорят о том, что во главе списков идут имена экс-президента Кубичека и Карлоса Ласерды. Хотя до 1965 года в этой неустойчивой атмосфере еще многое может измениться… В промышленности вспыхивают забастовки; волнения по поводу аграрной реформы охватывают все штаты, армия тоже заговорила в полный голос. В «О глобо» Аугусто Фредерико Шмидт[68] обрушивается на «определенные правительственные круги Северной Америки», которые оставили без поддержки правые бразильские силы и выступают за аграрную и налоговые реформы; он пишет в назидание президенту Кеннеди, что сожалеет об уходе Эйзенхауэра, ибо «доныне не было еще ни одного президента Соединенных Штатов, который бы так долго разговаривал с бразильцами и так мало понимал бы их». Правительство сообщает, что Бразилия решила отказаться от всякого атомного вооружения и торжественно призывает Латинскую Америку присоединиться к этому.

Неделя постели, риса, газет и пилюль; я восстановил достаточно крови, чтобы продолжать. В конце этого последнего месяца я еще раз свалюсь, но уже не так серьезно и ненадолго, паразиты сопротивляются и отпустят только во Франции.

Ищу депутата — сержанта Гарсиа[69]. Пресса переполнена панегириками и анафемами в адрес сержантов — в зависимости от направления. Я ищу встречи с главой унтер-офицерства. Избранный депутатом федерального парламента, он символизирует массовое движение, поднявшееся в различных рядах войск перед лицом угрозы со стороны генералов. Как армия встретила этот период реформ и поисков новых путей? Со времени обретения независимости в начале XIX века армии всегда принадлежало решающее слово, хотя она никогда не пользовалась силой для достижения собственных целей. И в конце XIX века свою решающую роль в установлении республики армия сыграла тоже без применения оружия: генералы просто продемонстрировали свою силу. Республиканское движение, получив их поддержку, тут же свергло империю. Власть ни разу не принадлежала непосредственно армии. Бразилия предпочитала оружие критики критике оружием. Бразильская армия часто устраивает демонстрации, иногда волнуется, редко стреляет, но никогда не захватывает власть[70]. Ее чаще возглавляют игроки в шахматы, чем солдафоны. Офицеры, в частности наземных войск, набираются по традиции из среды мелкой буржуазии: одаренные дети, лишенные состояния и родительской поддержки, они отдают свой ум и талант в обмен на престиж командирского звания. Генералы решили дело в пользу республики, а лейтенанты в 1930 году привели к власти Варгаса.