От Калмыцкой степи до Бухары - [15]

До сих пор не определено, кто и когда воздвиг замечательную мечеть. Древность ее, впрочем, во всяком случае не превышает четырех или пяти столетий. Может статься, она и позднейшего происхождения. По крайней мере, предание называет строителем известного султана Бабера, потомка Тамерлана. Имя этого тимурида действительно высечено над входом в мечеть, но исторически непонятно, каким образом и чего ради указанный правитель, вытесненный узбеками из Туркестана, именно здесь создал нечто изумительное в архитектурном отношении. Всего вероятнее, что пока благоразумно воздерживаться от гипотез и ждать, когда ориенталисты прольют побольше света на малоисследованное прошлое нашего подножья Хороссанскнх гор.

Говорят, года три назад мечеть еще была менее развалившись, и текинцы собирались в /80/ нее. Теперь нельзя пройти под своды. Вход огорожен. Дальше виднеются кучи сложенного кирпича. А жаль, если все понемногу рухнет, раньше, чем такой замечательный памятник подробно исследуют и опишут. Ведь до него лишь 12 верст от главного города области!

Близ мечети - могила чтимого населением мусульманского «святого». Больше никаких нет достопримечательностей. Холодно. Неприветливо вокруг. Возвращаешься в Асхабад и думаешь: когда-то русские городки, вроде Аннау и других обширных персидских селений, вереницей потянутся вдоль северного склона этих гор, где, видимо, процветали оседлые пункты?

Осмотренное место получает воду из реки Кельтечинар, вытекающей их хребта Зыры-ку.

Оно обладает минеральным источником, по вкусу и действию напоминающим эмсский. Доктор О. К. Писаренко успешно уже лечил из него от катаров и вообще желудочных болезней. Что то здесь будет в близком будущем, когда, благодаря железной дороге, и весь край начнет заметнее оживляться, и Асхабад разрастется до больших размеров! /81/

X У ПЕРСИДСКОЙ ГРАНИЦЫ.

Нельзя быть в Асхабаде и не поинтересоваться замечательной горной дорогой, проведенной военным инженером полковником Е. Г. Воронцем, по направленно к персидскому городу Кучану. Она тянется до нашей границы на протяжении сорока трех с половиною верст, имеет три сажени ширины, обошлась казне очень дешево (около двухсот тысяч рублей, включая в эту сумму стоимость изысканий, где именно пролагать важный в стратегическом и коммерческом отношении путь к богатому, - сравнительно с Закаспийспою областью, - Хороссану). Там, за горами, действительно культурная страна, не смотря на безобразное управление! Хотя оттуда идут многие вьюки, как попало, первыми встречными тропинками, но правильное общение, очевидно, мыслимо лишь по благоуст- /82/ троенной колесной дороге. Персидское правительство, делая вид, что это сознает‚ согласилось само ее продолжить от нашего рубежа. Таким образом создается питательная ветвь для новой железнодорожной линии.

Генерал Анненков давно уже обратил внимание на значение торговли с Персией через Асхабад. Доказательством служит сделанное им об этом в 1887 г. сообщение в «Обществе для содействия русской торговле и промышленности», причем указывалось на то, что сотни тысяч пудов одного хороссанского груза постепенно направятся в Закаспийский край, - прежде всего в виду крайней дешевизны провоза их сюда, сравнительно с провозом к Астрабадскому и Персидскому заливам, из таких важных пунктов, как Мешхед, Себзевар, Туршиз, где сильно развиты хлебопашество, садоводство и овцеводство, производятся: хлопок, бумажные, шерстяные и шелковые ткани, ковры, - куда‚ в свою очередь, можно доставлять, соответственно потребностям населения, много мануфактурных товаров, разных металлических изделий, ламп, посуды, мебели, железа, керосина, сахара и т. д.

Удешевление провоза хороссанских произведений, особенно хлопка, расширит им рынки; расширение же рынков отразится увеличением про- /83/ изводства; Усилившийся вывоз даст персианам больше средств для приобретения потребных ему иноземных товаров, т. е. увеличит ввоз в страну. Нашему купечеству, наконец, легче, при посредстве железной дороги, завязывать прочные сношение с Хороссаном, дешевле сбывать туда все необходимое.

Перехожу к самой горной дороге на Кучан. Она тянется от Асхабада, минуя справа новый, прекрасно выстроенный военный лазарет, а слева военное кладбище, и, незаметно, по бокам ее начинают вырастать холмы за холмами.

Дождливый, мрачный день... Чем дальше от города и чем выше, тем сильнее пронизывает сырость... Густые туманы сползли почти к подножию гор, ложатся на путь, застилают вид на местность. Безлюдье. Тишина. Разве только изредка попадется одинокий всадник, или проследует мимо немногочисленный караван на верблюдах и ослах.

Но вот подъемы стали труднее, повороты чаще и круче. Тем не менее лошади продолжают везти коляску бодрою рысью. Смелая дорожная черта ясно видна над головою. Пустыня становится угрюмее, величественные. Настоящий горный воздух вливается в грудь. Мгла сгущается уже ниже, в долинах. Вокруг светло, и все-таки перевалы /84/ смотрят неприветливо, внушают какое-то жуткое чувство. Давно-ли вдоль них пробирались украдкой в Персию и стремительно возвращались назад разбойники-туркмены? Сколько тут было сцен самого разнообразного характера! В низких потаенных пещерах совещались наездники о тон, куда всего лучше отправиться, чтобы застать врасплох мирных и робких поселян. Жадность разгоралась во взорах, печать суровой решимости застывала в чертах лица. Проходило несколько дней, - и теми же горами горсть хищников, не зная жалости, гнала стадо истерзанных людей, обрызганных собственною и родственною кровью. Их ждало рабство. Лишь на рынках среднеазиатских ханств горькая участь несчастных могла сравнительно смягчиться. Туркмены же относились к ним по-зверски, руководились единственно алчностью.