От и До. Книга 2. Свидетельства бывших атеистов - [60]

Но все, Слава Богу, Господь как-то Сам урегулировал, и я стал православным.

Как его переход в Православие был воспринят его тамошними прихожанами и служителями. Это действительно было непросто. И нас, наверное, спасло, такая подушка получилась мягкая из-за того, что мы уже какое-то время изучали православные какие-то вещи. Само слово «Православие» было на слуху, и так далее.

Второй момент, это то, что мы познакомились с замечательным священником. Отец Вячеслав Пушкарев, руководитель миссионерского отдела Иркутской епархии, который очень мягко с нами общался. Очень мягко. Он ни разу нас не называл ни сектантами, ни кем-то. Он каждое воскресенье приезжал на наши собрания. Мы уже проводили собрания только ради того, чтобы с ним встретиться, на самом деле, к концу. Он приезжал на наши собрания, мы садились, и у нас эти собрания продолжались по пять часов. У нас была огромная куча вопросов, которые мы задавали ему. Он нам подробнейшим образом объяснял, или не объяснял.

Но все равно это было такое общение замечательное. И мы видели в нем любовь. Не притворную, а настоящую любовь. Дело в том, что потом я написал свой рассказ, как я пришел к Богу, поместил его в Интернет. И вот там я написал одну такую фразу, которая потом вызвала бурю негодования среди пасторов. Я сказал, что священники очень сильно отличаются от пасторов.

Это действительно так. Потому что тот уровень, который я вижу у священников, нравственный уровень, он намного выше, чем тот уровень, который я видел у пасторов. Даже вот сейчас я уже знаком со многими священниками, и, конечно, есть проблемы. Это люди, есть какие-то трудности. Но даже те грехи, которые позволяют себе иногда священники, они несравнимы с теми делами, которые делают протестантские пастора. Несравнимы. То есть, уровень просто как небо и земля для меня был тогда. И это вторая, наверное, причина, этот живой пример человека, который действительно показал нам красоту Православия.

Может быть, если бы не он, мы не восприняли бы все так. Но вот он сумел это все сделать. Хотя были и другие моменты. Когда мой помощник, помощник пастора назывался тогда, да, он кричал прямо криком: «я теряю брата! Я теряю друга!» Но этот человек был достаточно образованным, закончившим богословский институт, и даже знающим греческий язык.

И вот он пришел совершенно по другой причине. Я коротко расскажу. Мы с ним дискутировали очень много по поводу Предания и Писания. Мне как-то это было очень ясно, а ему нет. Вот он стоял на позициях — только Писание, и все. И тогда мы коснулись вопроса крещения детей.

И я говорю:

— А ты знаешь, что в церковнославянском языке написано, что это не обещание Богу доброй совести, а наоборот, просьба у Бога доброй совести? Вот того, кто крестится. Чтобы Бог дал ему добрую совесть.

Он говорит:

— Не может этого быть. — Я говорю:

— А как ты определишь?

И он взял греческий текст, открыл словарь и попытался сам перевести. И когда он сам перевел, то оказалось, что это слово, которое мы говорим «просьба» или «обещание», его можно, в принципе, и так, и так перевести, с какой-то долей. И тогда, где же мы можем видеть вот этот указатель: а как на самом деле нужно?

Очень просто. Если мы открываем труды отцов Церкви — третий, четвертый, пятый век, восьмой, десятый, одиннадцатый, двенадцатый, — мы видим, что все они говорят, что это обещание, испрашивание. Оно выравнивает наше понимание Священного Писания. Без Предания наш ум легко уходит в разные места. И больше того, все расколы у протестантов, а протестанты делятся постоянно, они основаны на этом.

То есть, какой-то человек, какой-то лидер, так скажем, внутри протестантской общины, помощник пастора или там еще какой-то, вдруг получает какое-то… это называется «откровение от Бога», да. На какой-то текст Священного Писания. И пастор с ним категорически не согласен. Он говорит:

— Это не так! Это неверно! — А тот говорит:

— Нет, это так!

И он просто отходит и делает свою общину. И таким образом, происходит разделение и разделение. Потому, что нет никакого основания, никакого фундамента. Нет авторитетов, на которых можно было бы сослаться. Для православного же человека Предание — это огромный авторитет.

И вот, этот человек, он сейчас священник тоже, таким образом пришел в Православие. Вообще, из нашей общины уже шесть человек стали священниками.

Перешло ли в Православие больше мирян? Да, конечно. Люди перешли в Православие. Это где-то около пятидесяти — шестидесяти человек перешло в Православие здесь. Но сейчас мы целенаправленно, по благословению нашего владыки, митрополита Вадима, работаем, поддерживаем протестантов, которые желают перейти в Православие. И у нас уже сейчас сто двадцать человек перешло в Православие, по России.

То есть, по Интернету, или по телефону. Звонят люди, спрашивают. Потому что ситуации бывают самые разные. И, к сожалению, много негативных ситуаций бывает, когда люди, приходя в Храм, сталкиваются не то, что с непониманием, да, а даже зачастую с открытой неприязнью. И даже зачастую не от священников, а людей, которые встречают их там. Кто-то «на лавке» находится, и так далее. К сожалению, такое тоже есть.