От и До. Книга 2. Свидетельства бывших атеистов - [21]

Трасса эта очень была трудная, на третий день я только все-таки дошел. И как потом мне дежурный рассказывал, что ты, — говорит, — только пришел, вот этот пакет вручил, и сразу упал, и захрапел. Значит, проспал я целые сутки, не просыпался. Потом, когда проснулся, мне сказали: «вот эти люди вас собирались убить?» Я, значит, ничего, конечно, не хотел говорить, но они сами сознались, и полагали, что если они чистосердечно признались, то им будет пощада за это.

Но как бы не так. Не то было время и не те командиры. Их расстреляли на моих глазах. Потом я остался в этой дивизии. И вот, на второй день приходит телеграмма, что один брат погиб. На следующий день приходит телеграмма — второй брат погиб. Еще на третий день приходит телеграмма — третий брат погиб. Эти вот самые три голубя.

А «Медведь» меня этим самым и спас, что он мне дал вот такое задание. А там началась такая бомбежка, и такие атаки немцев, что там ни одного человека живого, включая самого «Медведя» в живых не осталось. Ни одного человека.

Ну, и как вы думаете, — говорит, — мог я после этого быть человеком неверующим? — закончил этим свой рассказ тот человек.

Вот, я его видел, живого человека. И думаю, что все-таки рассказ его правдивый. Потому что какой смысл ему, совершенно светскому, образованному человеку идти в Церковь, тогда, когда это было в высшей степени позорно. Считалось, что пусть только эти старушки, дедушки там верят, а мы, значит, люди уже современные. Поэтому, я думаю, что этот рассказ был правдивым».

Рассказ шестой Василий, 49 лет, программист (Россия, г. Владимир)

«Родился я и вырос при одной эпохе. После армии, это было в восемьдесят девятом, совершенно другая парадигма возникла. То есть, Советский Союз рассыпался, а молодым людям как-то приходилось добывать себе пропитание. Там молодая семья, ребенок родился, все. После армии я поработал немножко на заводе, а потом попал в охранное агентство. Оно так называлось раньше. Охранные агентства, ЧОПы. Сейчас это, конечно, немножко другая структура, но тогда это были охранники, а ночью бандиты. Бандиты, просто выколачивали долги. Вот. Много всякого плохого я совершил. Много ужасных поступков. Крови нет на моих руках, но всего остального хватает. Поэтому мне до сих пор стыдно, хотя я каялся.

Много народу погибло рядом, некоторых посадили, но так как у меня в тот момент родилась дочь, я решил все-таки уйти с этой дорожки. Потихонечку мне удалось без особых потерь уйти в сторону, как бы, в темноту. Я просто переехал на другое место и обрубил все связи, полностью. И пытался как-то строить свою жизнь, но денег не было. Я подрабатывал, где угодно: торговал, «бомбил» на своей машине, ну, таксовал, то есть.

Познакомился с товарищами на рынке. Тогда это называлось «лохотрон». Проработал три года на рынках Москвы и Подмосковья. Там пристрастился к наркотикам. Знаете, я тогда как раз поругался со своей женой, жил один в коммуналке. Там у меня собирались большие кампании. Я смотрел на их довольные физиономии, когда они кололись и говорили: «тебе это не надо».

Это больше похоже на «только не кидайте меня в терновый куст». Ну так, попробовал. Сначала страшно. Понюхал — особого эффекта не дало. Потом укололся. Раз, два, три — и все. Достаточно, я думаю, двух раз, наверное. Героин — это очень цепкий демон. Он берет человека в свои «объятия» и не выпускает его уже. Сколько народу ни лечилось, ни пыталось слезть с этой темы, но… удавалось единицам. Я знаю только одну девочку, которой удалось это. Но и то, ценой больших усилий, и по женской части у нее тоже — фиаско, то есть, не родит уже практически.

Ну, а остальные умирали. Причем люди поиспытывали клиническую смерть, и в то же время шли снова и снова за новой дозой. Вплоть до того, что один там товарищ… ему при мне делали прямой массаж сердца. То есть, приехали врачи, мы сидели с ним на кухне, и его девушка. Укололись — он упал. Ну, и стало плохо ему. Вызвали «скорую». Они быстро приехали, выволокли его. Я не знаю, почему они его выволокли на площадку. На площадке вскрыли грудину, и прямой массаж сердца. Ну, в общем, это зрелище не для слабонервных. Вот.

И все равно это ему ничего не дало. Буквально через два месяца он ушел от нас. То есть, страшная вещь, страшная! Я «сидел» где-то год. Ну, мало, но кто как. Некоторые десять лет, пятнадцать лет и им ничего не бывает. Не знаю, почему. Но, в основном, я думаю, что наркоман живет пять-шесть лет, максимум.

Тогда это были майские праздники. Тогда бытовало такое мнение, что можно, как бы, уйти — пить водку. И тогда более-менее можно слезть с этого героина. Но, как оказалось, это не так все на самом деле. Майские праздники я все пил, вот, и не выдержал. В конце концов мы пошли и купили. Это было одиннадцатого мая в двадцать два часа двадцать минут. Укололись в подъезде.

Водка и героин — это смерть сразу. Я не знаю, на что там влияет, но это сразу практически. И я еще под парами алкоголя. Помню темноту, как бы, схлопывается сознание. Глаза закрываются, и колокольчики такие в ушах. Это вот самый момент смерти. Никакой боли, ничего. Когда колешься этим вот героином, в принципе, это «женский» наркотик. Он мягкий: ты спокоен становишься, очень дружественен… В общем, мягко, спокойно, глаза закрылись, и я упал вниз. Скатился к мусоропроводу, и там и остался. Прах к праху